– Ваше Императорское Величество, я бы хотел подать в отставку. Понимаю, что недосмотрел, но служить с этим…
– С чем «с этим»? – внезапно очень зло и холодно поинтересовался Николай Александрович. – Бунтовщик – худший враг! Ибо открытый враг прост. Вышел в поле. Вот он, вот ты и наше дело правое. А бунтовщик может с тобой здороваться каждый день, о детях спрашивать и вести самые задушевные беседы. А потом, в самый тяжелый для тебя момент, вонзить нож в спину. Не потому что он такой плохой. Нет. Потому что он всегда был твоим врагом и всегда хотел это сделать. Но слаб и вынужден был притворяться. Этакий волк в овечьей шкуре. Поэтому, Иосиф Владимирович, офицер и генерал в таких делах только и проверяется. Способен ли он переступить через личные отношения ради дела, или он сопля и ничтожество. Готов ли он сохранить верность империи и Императору, или у него кишка тонка. И от вас я таких слов услышать не ожидал…
– Вы не так меня поняли…
– А как я вас должен был понять? Что это за гнилую тему развели в России? Жандарму руки не подают, полицейскому в спину плюют. Зато бунтовщик и разбойник – герои! Что за вздор? Откуда эта грязь поселилась в наших сердцах? Вот вы, Иосиф Владимирович, почему не хотите подавлять восстание? Только честно. Как на духу.
– Они же борцы за правду… – нехотя промямлил Гурко, совершенно не готовый к такому повороту разговора.
– За правду? В самом деле? И что это за правда?
– Их обделили в ходе парламентской реформы.
– Обделил? Какая незадача? А почему вместо делегаций, вместо прошений и писем они бунт затеяли? Что это? Особая польская водица с примесью кокаина и еще черт знает какой дурости на них так действует? Бунтовать-то зачем?
– Как могут…
– Они бы еще скакать начали, – раздраженно фыркнул Император, – схватившись за руки, и скандировать какие-нибудь глупые лозунги. Разруха, Иосиф Владимирович, всегда не в клозетах, а в головах. Но это совсем не отрицает того факта, что Родина начинается с сортира, как бы это пошло ни звучало. Ибо если в сортире нагажено мимо, то это прекрасно демонстрирует, что у людей в головах тоже, простите, насрано. И какими бы оправданиями они ни пользовались, они ровным счетом ничего не меняют и менять не будут. Ибо светлое будущее начинается с каждого из нас. С каждого нашего поступка как на людях, так и в интимной обстановке. С того, исходят ли наша праведность, чистоплотность и справедливость от ума и сердца или от, простите, жопы. А вы говорите «борцы за правду». Какую правду? Вы разве не понимаете, что в этих тезисах нет связки?
– Никак нет, Ваше Императорское Величество, – насупился Гурко. – Какая-то связь есть.
– Какая-то связь есть везде. Даже между головой и жопой. В Польше же мы имеем большой гнойник, который раз в двадцать-тридцать лет прорывается.
– Так, может, России и не нужны эти земли, раз они доставляют столько хлопот? – поинтересовался великий князь Константин Николаевич. Тот самый, который был инициатором продажи Аляски в 1860-е годы.
– Тут есть два момента. Первый. Даже если отпускать их, делать это нужно в спокойной обстановке, подготовив общество. Если мы сейчас их отпустим, нас посчитают слабыми. Более того – все вокруг посчитают, будто бы бунтом можно от нас добиваться важных решений. Поэтому со стратегической точки зрения, какими бы добрыми, славными, светлыми и справедливыми требования бунтовщиков ни были – их ни в коем случае нельзя принимать и выполнять. Записать в блокнот и отложить – да. Чтобы потом, как все уляжется, какая-нибудь мирная депутация из доверенных людей обратилась с ними же. И можно было бы всем показать, что на силу мы отвечаем силой, а на разумный диалог – разумным диалогом, – произнес Император и замолчал, задумавшись. Ему почему-то начали вспоминаться события из прошлой жизни там, в XX–XXI веках. И то, как правительство России вело переговоры с террористами и сепаратистами. И к чему это приводило…