– Но позвольте! – воскликнул один из кавалерийских генералов. – А мобильность?

– Что вы имеете в виду?

– Кавалерия в три-четыре раза более подвижна, чем пехота!

– И что, на дальних переходах тоже?

– Разумеется!

– Предлагаю пари. Вы берете кавалерийскую дивизию с полным, штатным обозом и выступаете в марш. Допустим, месячный. Параллельно с той же задачей выступает пехотная дивизия. Если ваши орлы придут пусть не в четыре, а в три раза быстрее, то вы победили. И мы начинаем работать над созданием конных армий. Если же нет, то вас расстреляют.

– Но… – опешил генерал.

– Это несправедливо! – заметил Драгомиров.

– Предлагаете расстрелять его сразу? – с наигранным удивлением поинтересовался Император.

– Но почему?!

– Потому что он, будучи генералом, не знает фундаментальных основ логистики, которые постигаются на уровне обер-офицерских должностей или даже в училище. Суть в том, что отряд идет со скоростью не самого быстрого, а самого медленного компонента. А что в полку, что в дивизии самый медленный компонент – обоз. А точнее, груженая повозка. И двигаться она может только шагом. Что в обозе пехотной дивизии, что в кавалерийской. Из-за чего стратегическая мобильность пехоты и кавалерии одинакова. Как минимум.

– Но… – попытался возразить Драгомиров. Однако осекся и кивнул. – Да, все так выходит.

– И это если мы не учитываем тот факт, – продолжил Император, – что обоз кавалерии заметно больше, чем у пехоты, в силу того, что и лошадей там существенно больше. Или вы предполагаете, что тысячи скученных лошадей можно продержать на подножном корму?[11] Серьезно? Вот. Я тоже думаю, что это плохая идея. Поэтому и выходит, что обоз больше. И эти уловки сути дела не меняют. В штате он или нет – все одно дорога забита повозками. Что влечет за собой определенные маршевые осложнения. Да, соглашусь, кавалерия имеет большую мобильность. Но – тактическую, на поле боя, быстро перебегая на три-четыре километра с одного фланга на другой. Нужно ли это в наши дни в линейном бою? Сомневаюсь…

По сути, Император предлагал оставить несколько гвардейских кавалерийских полков, уменьшив их штат и превратив в своего рода спецназ. Остальную же кавалерию в целом распустить, оставив лишь в виде малых отрядов. Вверив в их задачи боевое охранение, разведывательные разъезды, патрулирование коммуникаций, пограничный контроль и так далее. То есть все, где была действительно нужна повышенная тактическая мобильность.

Этот удар по кавалерии был важен еще и для того, чтобы окончательно закрепить за Императором репутацию дуболома и чудака. Ведь в Европе от кавалерии не собирались отказываться. Более того – делали на нее немалые ставки. Прежде всего во Франции и Австро-Венгрии, Германия же и Великобритания этому тренду не противоречили, просто не имея возможности развернуть кавалерийские части в нужном количестве.

– Молодой Император чудит!

Вот под этим тезисом и прошла оценка его армейских преобразований. Сказывалась и инерция мышления, и повальное увлечение кокаином, который вызывал необоснованный оптимизм вкупе с трудностью критического восприятия информации.