Три десятка Перворожденных, восемь человек, больше половины — маги, толклись в фойе главного корпуса, с любопытством озираясь и провожая взглядами стремительно проходящих мимо сотрудников в светло-синей, зачастую затертой до сизого цвета униформе. Установить видовую принадлежность студентов можно было разве что по ушам да по ауре, в остальном — одинаковые ходячие анатомические пособия. Особняком стоял единственный в компании менталист. Мальчик выглядел самым мелким и худощавым из всех, хотя особенно забитым или несчастным не казался, просто они все по жизни одиночки. Черные волосы коротко остриженны — опять же у единственного — а взгляд темно-синих, почти черных глаз, при всем безразличии, казалось, пронизывал насквозь. Но с ними такое сплошь и рядом, я привыкла.

Однако, как нам повезло: такой специалист, пусть и недоученный, очень кстати. Их на весь город трое, и только один в свободное время помогает при госпитале. Менталисты — вообще самые редкие маги в мире.

— Здравствуйте, товарищи студенты, — с улыбкой приветствовала я. Мне ответили нестройным хором и заинтересованными взглядами. — Давно прибыли? Староста есть?

— Я, наверное, — неуверенно отозвалась невысокая девочка с кошачьими зелеными глазами и белоснежной косой, в которой алая полоска ленточки выделялась особенно ярко. — Танагриаль Вириталь Данат-эль, — проговорила она смущенно и даже как будто виновато, потупив взгляд. Но — проговорила, и я не удержалась от усмешки.

— Таня хорошая, — совершенно неожиданно высказалась человеческая девушка — единственная девочка среди людей и одна из трех магов — и, сделав шаг вперед, остановилась рядом с подругой, слегка загородив ее плечом. Серые и неожиданно холодные для такого яркого рыжего цвета волос глаза смотрели на меня упрямо и задиристо. Рыжая была на полголовы выше и, похоже, отличалась нравом заправского сорванца.

— Да я разве спорю? — отмахнулась и подмигнула смущенной белобрысой. — Не волнуйтесь, не к светлым попали, к своим. Вы давно в горах-то, что так дичитесь?

— Люди там родились, а мы в основном совсем детьми попали, — за всех ответила Танагриаль, окинув товарищей взглядом. — Там к нам привыкли, никто на масть не смотрел, но мама все равно боялась. Там все-таки тыл, а тут…

— А тут мы как будто за это и воевали, — фыркнув, оборвала ее я. — Так что не бойся, кто-то, может, и покосится недобро, ну так идиотов везде хватает. В общем, не дергайтесь и чувствуйте себя как дома. И все-таки, давно прибыли?

— Два часа как, — слегка приободрившись, отозвалась староста.

— На перекладных добирались?

— Нет, нам… транспорт выделили, — поморщилась она. Кто-то из ребят тихонько выругался себе под нос, кто-то демонстративно потер седалище, а я опять не удержалась от ухмылки. Понятно, что им за транспорт выдали — небось грузовик с наспех сколоченными лавками. Видимо, эвакуировали их совсем уж в глушь, железки там нет — ее для заводов прокладывали — нормальное воздушное сообщение тоже пока отсутствует. От гор трястись сюда больше суток на той деревянной лавке, да по военным дорогам…