— Прекрасно! — воскликнула Элизабет, умоляюще глядя на Кэт.

— Хорошо, — сдалась гувернантка. — Все-таки особый случай.

В итоге, когда Элизабет прибыла в Хэмптон-корт, в ее багаже лежало роскошное платье вместе с подарками, которые она старательно, пусть и не слишком охотно, вышивала для отца, сестры, брата и новой мачехи.

Едва она прибыла в выделенные ей апартаменты, к ней пришла леди Мэри.

— Добро пожаловать, сестренка! — улыбнулась она, заметив, что Элизабет изрядно выросла со времени их последней встречи и утратила детскую полноту.

Присевшая перед ней в реверансе девочка держалась грациозно, и во всем ее облике чувствовалась новая гордость. И все же, напомнила себе Мэри, она оставалась маленькой девочкой, нуждавшейся в моральной опеке.

Пока Кэт распаковывала и раскладывала вещи Элизабет, Мэри присела у окна, слушая новости о жизни сестры, касавшиеся в основном уроков, щенков и сплетен прислуги.

— И еще я ездила к Анне Клевской в Хивер, — сказала Элизабет.

— В Хивер? — удивленно переспросила Мэри, глядя на Кэт.

— Принцесса остановилась там, сударыня, так было удобнее.

Мэри промолчала, поджав тонкие губы. Порой она сомневалась в здравомыслии Кэт. Чем меньше рассказывали Элизабет о ее достойной презрения матери, тем лучше.

— Ты встречалась с нашей новой мачехой, сестрица? — спросила Элизабет.

— Да, — осторожно ответила Мэри. — Ее величеству не терпится с тобой познакомиться.

— Она красивая?

— Красивая, — ответила Мэри. — Чуть позже я тебя к ней отведу. Она обещала послать за нами. Пока же тебе нужно переодеться, а потом мы пойдем в королевскую часовню на вечернюю молитву.

Опять молитвы, подумала Элизабет. Мэри не мыслила жизни без молитв. Элизабет уже помолилась утром и считала, что больше незачем. И все же она послушно позволила Кэт одеть ее во второе лучшее платье, из красного дамаста, а потом Мэри повела ее по бесконечным коридорам в часовню.

Покои королевы ярко освещались мириадами свечей в ветвистых канделябрах, в камине трещал огонь. В углу негромко играли музыканты. Когда Элизабет и Мэри присели в реверансе, от группы толпившихся в комнате дам отделилась миниатюрная фигурка и направилась к ним.

— Встаньте, миледи Мэри, миледи Элизабет, — произнес детский голосок.

Элизабет увидела перед собой невысокую, очень молодую пухленькую женщину в роскошном платье и драгоценностях, с каштановыми волосами, надменным взглядом из-под тяжелых век и полными губами. На руках она держала умильную собачку.

— Добро пожаловать, — сказала она, протягивая руку для поцелуя и едва не выронив собачку.

— Миледи Элизабет рада познакомиться с вами, мадам, — проговорила Мэри.

Несмотря на свой малый рост, Мэри была выше Екатерины Говард и выглядела, как показалось Элизабет, намного старше. Как странно — быть старше собственной мачехи!

— Вы очень милы, Элизабет, — молвила королева, заметив, что девочка не сводит взгляда с собачки. — Хотите подержать?

Она вручила Элизабет теплое пушистое существо. Девочка заметила, что принцесса Анна им улыбается.

— Мы собираемся поупражняться в танцах, — объявила Екатерина. — Вы обе можете к нам присоединиться. Дамы, будьте любезны! Мавританский танец!