— Кто-то, похоже, проболтался, — заволновался сэр Генри. — Задерните занавески!

— Не могу, мне нужен воздух! — возразила Элизабет. — У меня голова кружится!

— Сегодня довольно жарко, — услужливо добавила Кэт; в самом деле, стояла необычная для апреля жара.

Сэр Генри умел признавать поражение.

— Ладно, — сдался он, — но вы не должны выражать признательность народу.

Элизабет смиренно подчинилась и села, склонив голову и улыбаясь. Сэр Генри подозрительно на нее взглянул.

— Вам следует скромно потупить взор, — сказал он.

— Это тоже приказ королевы? — вызывающе спросила она.

Он не нашелся что ответить, взирая на самодовольную улыбку на ее лице.

Внезапно раздались оглушительные пушечные залпы.

— Господи, что это? — Бедингфилд вскочил столь поспешно, что баркас угрожающе накренился.

Элизабет рассмеялась.

— Это со Стального двора, — сказала она. — Похоже, немецкие купцы устроили салют в мою честь.

Сэр Генри пришел в неописуемую ярость:

— Боже милостивый, как они посмели? Проклятые протестанты! Это не торжественная поездка, сударыня, — не забывайте, что вы все еще узница.

— Сомневаюсь, что вы позволите мне об этом забыть, — язвительно ответила Элизабет.

— Вне всякого сомнения, им это так просто не сойдет с рук! — раздраженно бросил он. — Королева разгневается.

Приподнятое настроение Элизабет мгновенно улетучилось. Она отчетливо поняла, что может случиться: Мария, уверенная после подобных демонстраций, что Элизабет представляет для ее трона еще большую опасность, чем она предполагала, может решить, что с нее хватит, и подписать смертный приговор…

— Задерни занавески, — вдруг приказала она Кэт.

Элизабет было странно вновь очутиться в Ричмондском дворце, где когда-то она наслаждалась жизнью при дворе, пребывая в счастливом неведении о будущем. Конечно, она была рада сменить обстановку после двух месяцев в Тауэре, но страх не отступал. Несмотря на все увещевания сэра Генри, к ней могли тайно подослать убийцу — даже прямо сегодня ночью, особенно после всего случившегося…

Когда доброжелательный лорд Уильямс, ехавший с ними как заместитель сэра Генри, пожелал ей после ужина спокойной ночи, Элизабет придержала его за рукав.

— Помолитесь за меня, — попросила она. — Боюсь, сегодня ночью я могу умереть.

Лорд Уильямс сочувственно взглянул на нее. «Бедная девочка, она столько пережила, и совершенно незаслуженно», — подумал он.

— Вам нечего опасаться, миледи, — как можно искренне утешил он ее. — Со мной вам ничто не угрожает.

Но она все равно не могла заснуть. Невзирая на заверения Бедингфилда и Уильямса — которых она считала вполне приличными людьми, — ее жизнь пребывала под угрозой. Достаточно было вспомнить случившееся с несчастными принцами в Тауэре во времена зловещего правления короля Ричарда. Они исчезли, и никто их больше не видел, — по слухам, бедных невинных детей задушили во сне. Она могла исчезнуть точно так же, и, если ее врагам достанет решимости, ни Бедингфилд, ни Уильямс не смогут ее защитить.

На следующее утро она с тяжелым сердцем поднялась в ожидавший ее паланкин.

— Довольно убогий, — сердито пожаловалась Кэт. — У вас не найдется ничего получше для миледи, сэр Генри?