Все произошло совсем не так, как планировалось изначально. Шагающий по Шпалерной Яков Свердлов ломал голову над проклятым вопросом — почему переход власти от Керенского к партии большевиков случился так неожиданно для него? И почему эта власть перешла не к Ленину, а к Сталину, которого до сего момента в партии мало кто брал в расчет? В чем его ошибка, что помешало свершиться тому, что было задумано им и его друзьями за пределами России?

Для того, чтобы попытаться разобраться во всем этом, Свердлов и шел на конспиративную квартиру на Захарьевской, где его ждал старший брат Залман, сменивший имя и фамилию, и ныне известный, как Зиновий Пешков. Фамилию он взял у своего крестного отца, знаменитого писателя Максима Горького. Но в душе он остался все тем же Свердловым, сыном гравера Мойши Израилевича Свердлова. Сейчас Зиновий находился в Петрограде. Капитан французской армии, потерявший правую руку в сражении под Верденом, и награжденный Военным крестом с пальмовой ветвью, Зиновий Пешков был направлен правительством Пуанкаре летом 1917 года на свою бывшую родину в качестве представителя Французской республики при правительстве Керенского. Правда, теперь этого правительства уже нет, и захочет ли Сталин общаться с Зиновием? — на этот вопрос Яков не мог сейчас ответить.

Сзади него шагал охранник — его родственник Енох Иегуда, правда, называвший теперь себя Генрихом Ягодой. Шустрый молодой человек, далеко пойдет. Яков Свердлов знал, что вскоре в Петроград должен прибыть связной от его младшего брата Беньямина, который жил в САСШ и был там банкиром. Беньямин был знаком и поддерживал деловые отношения с банком «Кун, Лейб и Ко» и его фактическим владельцем банкиром Яковом Шиффом. Яков вспомнил имя посланника от Беньямина — Сидней Рейли, или как его звали когда-то в Одессе, Соломон Розенблюм. Он давно уже работал на английскую разведку. Но еще в большей степени он работал на Якова Шиффа.

Зиновий ждал своего младшего брата в доме, построенном в египетском стиле. «Не может никак избавиться от своих масонских замашек», — усмехнулся Яков, подходя к дому. Поднявшись по лестнице на третий этаж, Свердлов позвонил в бронзовый звонок. За дверью раздался шорох, щелчок, а потом знакомый голос брата спросил, — Яша, это ты?

— Это я, Зяма, — ответил Свердлов, — свои…

Дверь приоткрылась. В темноте маячил силуэт человека в военной форме с револьвером в левой руке.

— Смотри, Зяма, не застрели родного брата, — с усмешкой сказал Яков.

— А кто это с тобой там, — подозрительно спросил Зиновий Пешков.

— Зяма, это наш родственник, Энох, муж Иды Авербах, дочери нашей сестры Софы, — ответил Свердлов.

— Это тот самый, который дважды обокрал нашего отца, будучи его учеником? — насмешливо спросил Зиновий Пешков.

— Было такое, — спокойно ответил Яков Свердлов, — только молодой человек взялся за ум, и больше ничего такого не позволяет. Но, надеюсь, мы с тобой не будем на лестнице обсуждать наши семейные дела. Да и не за этим я к тебе пришел.