Дмитрий кивнул и повернул какой-то рычажок на крышке. Инопланетянин выпучил глаза, затрясся и запрыгал внутри емкости. Все молча следили за происходящим.

Второй паренек, который, по-видимому, был биологом, посмотрел на часы, прикинул что-то в уме, потом махнул рукой:

— Стоп!

Димка снова повернул рычажок.

— Ну, вспомнил, морда иноземная? — почти ласково поинтересовался Джелат. — Так что это за хреновина?

Пленник молчал. Снова щелкал рычажок, и снова бедолага скакал внутри своей бочки, но в конце концов…

— Люди. Люди. Что вы хотите в обмен на это? Отдайте.

— Ага. Сейчас. Только шнурки погладим.

— Ваш внешний вид не имеет значения. Отдайте. Мы готовы предоставить вам, — короткая пауза, — лоуренсий[5] в количествах, эквивалентных пяти… нет — десяти масс этого контейнера.

— Чего они хотят дать? — голос из зала.

— Лоуренсий, — Джелат почесал в затылке. — Его получили в Дубне, несколько сот атомов. Но он же распадается… Да почти мгновенно!

— Так, к вопросу о цене мы еще вернемся. Хотите купить? Можно. Только у нас не принято продавать то, сами не знаем что. Что это за контейнер? Отвечай, или…

Долгая пауза. Затем писклявый голос произносит бесстрастно:

— Это зародыши. Наши зародыши.

— Опа! — Кенарь шагнул вперед, отодвигая Джелата в сторону. — Зародыши, говоришь? И большая партия? В смысле: сколько у вас еще осталось?

Последовавшая пауза была почти бесконечной.

— Ничего. Ничего не осталось. Это, — голос вдруг сорвался на визг, — единственная, понимаете вы, дикие существа, единственная партия!

Кенарь вдруг повернулся к нам:

— Товарищи… — его голос тоже внезапно сорвался, — товарищи… Прошу извинить, но общее собрание пока прерывается. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами…

— Да что там, — армеец, собиравшийся «таскать железо сквозь дерево», машет рукой. — Все ясно, товарищ начальник первого отдела. Пошли, мужики.

Все встали и бодро двинулись к выходу. Некоторых Кенарь останавливал, но большинство ушли и, тут же, сбившись в здоровенную кучу, принялись оживленно обсуждать новую информацию…

— Ну, если это последняя партия, так чего ж еще желать? Спалить к чертовой матери — и звиздец войне! Подождем, пока эти передохнут и все!

— Умен ты, полкан, аж зубы ломит! А если они еще сделают?

— А хрена ли тогда лоуренсий предлагали? Ну и сделали бы себе, а не выкупали. Чего ж они?

— Может, тяжко? Вдруг у них не стоит?

Общий смех. Но возбуждение не проходит:

— А зачем они такое добро здесь держали? Ну и хранили бы у пиндосов, там хоть безопасно…

— Ты их агитки слушай больше. У пиндосов тоже мужики отыскались. Командует чувак, который еще Вьетнам прошел. Он при вторжении из тюрьмы драпанул. С ним двое наших. Бывшие «солнцевские». Это командование. А так их тыщ двадцать…

— Это откуда дровишки?

— Радиограмму от них поймали. Они связи искали. Умники наши мелкие кое-что придумали. Ну и связались. Через спутник этих «пидоров»…

Из дальнейшего рассказа седого, жилистого ветерана следовало, что около двадцати тысяч амеров оказались настоящими мужчинами, которым не в карту было отдавать свои дома инопланетянам. Даже если президент приказал. Они отчаянно дрались, причем довольно умело, так как в основном были ветеранами локальных конфликтов. С оружием у них было похуже, но тоже имелось…