– Разумеется, – Карл говорил спокойным ровным голосом и также спокойно и уверенно смотрел в глаза князя Ливена, которому предстояло пробыть местоблюстителем престола несколько дольше, чем он предполагал, – я буду присутствовать на похоронах императора Дмитрия. – Сказал Карл то, что Ливен желал услышать. – И именно, имея в виду те обстоятельства, о которых я упомянул раньше, – и что с того, что никому, в сущности, я так ничего и не объяснил? – Я настаивал, чтобы церемония была перенесена на максимально возможный срок. – Рассуждая абстрактно, он действительно мог успеть, но, честно говоря, сомневался, что у него получится. – Что же касается коронации, которая, как мы уже договорились, может состояться не раньше, чем через сорок дней после погребения покойного императора, то не затем я подписал «Акт о принятии», чтобы не получить принадлежащую мне по праву корону. Однако…

Вот в этом слове – однако – и заключался весь смысл нынешнего разговора. Однако человек – и новый император Яр в этом смысле не являлся исключением – может только предполагать, располагают, как известно, одни только боги Высокого Неба, а решает лишь та, кого в Цейре издавна называли Госпожой Дорог. И поэтому, не желая вверять судьбу империи случаю, император Карл Яр, временно оставляя государство на попечение князя Ливена, желал бы заранее озаботиться составлением завещания и оставить, отправляясь в дорогу, четкие распоряжения, которые должны были свести неопределенность будущего к разумному минимуму.

Ливен выслушал его молча, пристально глядя выцветшими стариковскими глазами, не утратившими, тем не менее, ни света ума, ни отблеска железной воли, которыми наградила его природа, прямо в глаза Карла во все время этой краткой речи.

– Один вопрос, ваше величество, – сказал он, когда Карл замолчал.

– Прошу вас, князь.

– Вы уйдете один?

– Да, – твердо ответил Карл. – Да, князь, я уйду один, и я твердо обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы вернуться.

Это было все, что он мог обещать, не обременяя душу ложью.

– Тогда приступим к делу, – кивнул старик. – Господин нотарий!

Составление нового завещания, послания палате Ноблей и «распорядительного письма», адресованного местоблюстителю престола имперскому князю Иохиму Ливену, заняло почти целый час. Но наконец документы были оформлены согласно всем правилам имперского делопроизводства и скреплены, как того и требовал закон, подписями и печатями всех трех участвовавших в их составлении сторон.

«И это все, за чем ты пришел сегодня в Цейр?» – Голос Евгения не выражал ни разочарования, ни гнева. Покойный император хотел лишь напомнить Карлу, что ничего случайного в его последнем путешествии нет и быть не может.

Карл отложил перо, медленно вернул на указательный палец золотой императорский перстень, право носить который обрел чуть больше часа назад, и поднял взгляд на Евгения. Яр стоял по другую сторону стола и терпеливо ждал, когда Карл посмотрит ему в глаза.

«Я выполнил свой долг, разве нет?»

«Долг… Но разве ты кому-нибудь здесь что-нибудь должен?»

«Тогда о чем ты хотел мне напомнить