– Он подставился нарочно…
– Егорша! – со стоном всхлипнула Лиза.
Крутов очнулся, прижал ее к себе покрепче, хотел сказать что-нибудь утешительное, что пора уносить ноги, и в это время в лабораторию вернулись старые персонажи драмы, Гланц и Авогеин, в окружении отряда «леди».
– Как сердцем чувствовал, что этим все закончится, – сказал Авогеин, прицельно фиксируя каждое движение Крутова. – Их тут целая армия. Уверен, что и снаружи прячется с десяток боевиков Сопротивления. Не так ли, колдунья?
Глаза Авогеина вспыхнули. Мария вздрогнула, бледнея. Пси-удар конунга был физически ощутим, он потряс весь организм, сбил дыхание и остановил сердце женщины, и лишь воля помогла Марии удержаться на грани сознания.
Авогеин покосился на невозмутимого Гланца.
– Что я вам говорил, Уильям? Никогда не надо оставлять недоделанные дела. Хорошо, что мы вернулись. Ну-с, господа ассенизаторы, что мне с вами делать? Так ведь переводится словечко «катарсис» – очищение, то бишь ассенизация?
Конунг ликовал и в то же время бравировал, хорохорился перед американцем, надувал щеки и петушился, всем видом показывая, насколько он сильнее и дальновиднее всех, но Крутов видел, что он боится, и решил использовать свой последний шанс, чтобы не потерять чести и защитить тех, кого любил.
– Уводи Лизу! – шепнул он уголком губ на ухо Марии. – Я их отвлеку!
– Мы с тобой, – ответила ведунья так же тихо. – Обопрись на нас…
Крутов почувствовал приток сил – по лаборатории словно прошумел свежий ветерок с запахом лугов и полей, – стал неотъемлемой частью космоса обоих женщин и направил волю и тело в черную клубящуюся тьму «пси-медуз» конунгов.
Описать этот бой-полет-вихрь невозможно.
Оба черных мага «накрыли» Крутова «залпом» своих пси-орудий, но и в бессознательном, вернее, в измененном состоянии он успел добежать до них и обрушить град ударов – в физическом плане – на опешивших, не умевших драться «примитивно» конунгов. Авогеину он снова сломал два ребра страшным ударом «лапой медведя», а Гланцу расплющил нос, ослепив на некоторое время американца, никогда ранее не получавшего отпора.
Опомнившись, «леди» охраны бросились было на помощь своему господину, но в это время здание вздрогнуло от могучего удара, сверху, с поверхности земли, донесся гул, словно по зданию катила колонна бронемашин. На мгновение все в лаборатории замерли, прислушиваясь к долетавшим извне звукам, но Егор все еще был не человеком, а процессом, и не остановился, руководимый надсознание м системы, которую образовывали пси-сферы Марии, Лизы, их друзей и самого Крутова. Добравшись до отмахивающегося вслепую Авогеина, он одним рывком свернул ему шею, прежде чем Гланц успел-таки накинуть на него «могильную плиту» – заклинание полной неподвижности.
Однако и после этого Крутов остановился лишь на несколько мгновений, пока Мария и Лиза снимали с него «плиту» и осветляли сознание, затем снова пошел в атаку, и неизвестно, выдержал бы ее координатор американского Проекта или нет, если бы не появление среди без толку метавшихся охранниц новых действующих лиц, Барановского, Валягина и чернобородого незнакомца в блестящем костюме циркового гимнаста.