— Его здесь нет,— ответил Люберг,— он был отправлен вчера в Уилхемстал...
— Я не стану тебя убивать сейчас,— сказал человек-обезьяна.— Сначала пойду и узнаю, солгал ты мне или нет, и е-:ли узнаю, что солгал, твоя кончина будет ужасной. Ты знаешь, как умер майор Шнайдер?
Люберг отрицательно покачал головой.
— Я знаю,— продолжал Тарзан,— и его смерть была не из лучших, даже для проклятого немца она была тяжела. Повернись лицом вниз и закрой глаза, не двигайся и не издавай никаких звуков.
Человек сделал, как ему было приказано. Как только он закрыл глаза, Тарзан выскользнул из палатки. Через час он был уже вне немецкого лагеря и направлялся к небольшому городку Уилхемсталу, в летнюю резиденцию правительства Немецкой Восточной Африки.
Фройляйн Берта Кирчер растерялась и была унижена, ей потребовалось довольно много времени, прежде чем она смогла примириться с тем, что она, гордившаяся всегда своим знанием леса, заблудилась в этой небольшой части страны между местечком Пангани и железной дорогой, ведущей в Тангу; она знала, что Уилхемстал лежит на юго-востоке от нее, примерно в пятидесяти милях отсюда, но по ряду непредвиденных обстоятельств обнаружила, что не в состоянии определить, где же находится этот юго-восток.
Вначале Берта двинулась от немецкого штаба по дороге с хорошо расставленными указателями. По этой дороге шли войска, и фройляйн пребывала в полной уверенности, что быстро доберется до Уилхемстала. Позднее встреченный дозор предупредил ее, что усиленный британский патруль прошел по западному берегу реки Тангани, двигаясь немного южнее по этой дороге, и маршем продвигается к железной дороге, ведущей в Тангу.
Покинув дорогу, фройляйн Кирчер оказалась в густом кустарнике и, так как небо было плотно прикрыто тучами, решила прибегнуть к помощи своего компаса. Только тогда она обнаружила к своему ужасу, что компаса при ней не оказалось. Однако, полагаясь на свое знание леса, фройляйн Кирчер продолжала идти в направлении, которое считала западным. Пройдя довольно большое расстояние, Берта все еще была уверена в своей интуиции и решила повернуть на юг. Теперь ей казалось, что она в полной безопасности и скоро окажется в тылу британского патруля.
Еще долго она не допускала никаких сомнений, даже после того, как повернула на восток, а затем вновь на юг, все время помня о патруле. Было уже далеко за полдень, и ей уже следовало подойти к дороге, огибающей Тангу с юга, но этой дороги все не было. Кругом простирался девственный лес. Девушка начала испытывать настоящую тревогу.
Ее лошадь провела весь день без пищи и воды, близилась ночь, а с нею и сознание того, что она безусловно заблудилась в дикой и бездорожной местности, хорошо известной в основном изобилием мух це-це и диких зверей.
Девушку сводило с ума сознание того, что она не имеет никакого представления, куда идти дальше, и не знает направления, по которому двигалась. Возможно, она вовсе не приближается, а наоборот — удаляется в мрачную и опасную зону, куда запрещен въезд, в местность Пангани. Однако останавливаться было нельзя — нужно было двигаться.