Если что и характеризует людей как вид, так это речь. Ученые на протяжении длительного времени ставили вопрос о том, что отличает людей от обезьян вроде шимпанзе или бонобо. Мы начали в XIX веке с длительного списка ответов, включив сюда использование инструментов, альтруизм, социально-политические системы и язык, и это лишь небольшая часть списка. Чем больше мы узнавали о наших ближайших сородичах, тем короче становился этот список. Вот, что писал Джон Митани в своей книге «Great Ape Societies» в 1996 г.:
«Продолжающиеся исследования в неволе и в естественных условиях существенно уменьшили бывший некогда длинным список свойств, которые можно использовать для различия африканских обезьян и человека, и по мере этих исследований становился все более и более ясным тот факт, что уникальность человечества может зависеть от единственной характеристики, а именно нашей способности использовать речь и язык».
И, мама родная, мы используем речь! Живые, дышащие, словесные пулеметы, мы непрестанно разговариваем с нашими собаками. Это настолько непреодолимо — разговаривать с собаками, — что я и любой из профессиональных тренеров, которых я знаю, разговариваем с глухими собаками, даже когда знаем, что они не могут нас услышать. Попытка не разговаривать настолько нас отвлекает, что просто мешает делу, поэтому мы все равно продолжаем говорить. Использование речи в такой степени присуще нашей натуре, что люди с расстройствами слуха придумали язык жестов, укомплектованный собственной грамматикой и синтаксисом. Дети, растущие без присмотра взрослых, создают свои собственные примитивные языки. Всеми людьми, вне зависимости от культуры и физических возможностей, очевидно, движет желание использовать язык для коммуникации. Речь в действительности играет для нас настолько огромное значение, что часто мы забываем о больших возможностях языка телодвижений.
Даже у шимпанзе и бонобо нет словесного языка, который приближался бы к нашему изощренному использованию звуков. Многие биологические виды — от китов до воронов и пчел — имеют сложные системы коммуникации, но ни один из видов не использует звук с изощренностью людей. Десятилетия исследований показали нам, что обезьян можно научить использованию визуальных символов, чтобы передавать сравнительно сложную информацию, и что серый африканский попугай по имени Алекс научился говорить десятки слов и отвечать на них, включая слова, выражающие абстрактные понятия, такие как больший, отличный или цвет.
Наше изощренное использование звука уникально, хотя, без сомнения, дальнейшие исследования коммуникации обнаружат больше свидетельств лингвистических способностей и разума у других животных, кроме человека. Тем удивительнее, что мы испытываем такие трудности, используя язык для коммуникации с нашими собаками. Взять, к примеру, прошлую историю с моим участием, где я необдуманно говорю: «Тулип», чтобы заставить собаку перестать обнюхивать беличью тушку и прийти домой. «Тулип» — что? Если кто-то называет вас по имени, когда вы поглощены неким увлекательным занятием, вы, вероятно скажете: «Что?» или «Да?», или «Одну минуту». Вы не обязательно будете знать, что ожидает от вас звавший. И, тем не менее, мы то и дело ставим наших собак в это положение, произнося их имя и после этого ожидая, что они прочтут наши мысли.