— Надо обработать пол люминолом, — сказал Марино, по-прежнему игнорируя Ребу.

На ее лице появились признаки раздражения.

— Когда придут техники, надо попросить их взять образцы волокон с этого ковра, — сказала Скарпетта, обращаясь ко всем присутствующим.

— И пусть пропылесосят ковер, — добавил Марино, избегая негодующего взгляда Ребы.

— Вы должны дать мне показания, прежде чем уедете. Ведь это вы нашли ее, — обратилась к нему Реба. — Мне неизвестно, что вы делали в ее доме.

Марино не удостоил ее ответом. Она для него просто не существовала.

— Давай-ка выйдем и поговорим. Я хочу послушать, что ты скажешь. Марк! — позвала Реба одного из полицейских. — Как насчет того, чтобы проверить следователя Марино на следы пороха?

— Пошла ты на… — рявкнул Марино.

Скарпетта услышала, как в его голосе зарокотал гром. Обычно это предшествовало взрыву.

— Это просто формальность, — продолжала Реба. — Ты же не хочешь, чтобы тебя в чем-то подозревали?

— Послушай, Реба, — проговорил полицейский, которого она назвала Марком. — У нас с собой ничего нет. Пусть этим займутся техники.

— Кстати, где они? — раздраженно спросила Реба. Она все еще чувствовала себя неуверенно. — Марино, узнай, куда запропастилась служба перевозки. Им давно пора быть здесь.

— Интересно, как часто у вас на месте убийства присутствует только один детектив? — спросил Марино, наступая на Ребу.

Она отшатнулась.

— Я жду, пока вы уйдете. Ты и доктор Скарпетта. Чтобы мы могли приступить к делу.

— Не дождешься! — отрубил он. — Никто из нас не уйдет. Если ты заглянешь в свое пособие для тупых детективов, то увидишь, что осмотр тела производится судебно-медицинским экспертом. Так что это ее дело, а не твое. А поскольку, помимо всех других моих званий, я еще и дипломированный следователь по убийствам и ассистирую доктору Скарпетте, ты не можешь выставить меня отсюда.

Полицейские с трудом удерживались от смеха.

— Все это я говорю к тому, что сейчас мы с доктором здесь главные, а ты ни черта не знаешь и только путаешься под ногами.

— Не смей так со мной разговаривать! — чуть не плача, воскликнула Реба.

— Вы не можете вызвать сюда настоящего детектива? — обратился Марино к полицейским. — А то я не смогу отсюда уйти.

Бентон сидел в своем кабинете на первом этаже лаборатории когнитивной нейровизуализации, которая занимала одно из немногих современных зданий на обширной территории, где среди фруктовых деревьев и прудов расположились красивые старинные постройки, в отличие от большинства помещений Маклейновской больницы, вид из его кабинета не радовал глаз. Прямо под окном находилась автостоянка, граничившая с шоссе, за которым начиналось поле, куда то и дело забредали канадские гуси.

Небольшой кабинет Бентона, весь забитый бумагами и книгами, находился в самом центре лаборатории, формой напоминавшей букву Н. В каждом из ее углов было установлено по магнитно-резонансному сканеру, и все вместе они создавали поле, способное стащить с рельсов поезд. Бентон был единственным судебным психологом, чей кабинет располагался в лаборатории, потому что «Хищник» требовал его постоянного присутствия. Бентон позвонил координатору проекта.