Странно, но никого эти воспоминания не рассмешили. Лева забеспокоился, но смолчал. Надо было быть предельно внимательным к дороге. Он не один в машине.

Спустя минут сорок, далеко впереди показался крутой, высокий горбатый мост, перекинутый через пролив между континентом и одним из островов Мексиканского залива. По мере приближения к нему, впереди, весь могучий пестрый монолитный пяти рядный поток автомобилей, мчащийся на умопомрачительной скорости, приподнимало вверх на мост, как бы демонстрируя на огромном кино экране, величие и безумие века. Лева сильнее сжал руль и подался корпусом вперед. Страх, напряжение, и вместе с тем восторг охватил все его существо. Это не прошло мимо внимания, сидящего рядом, Сережи и тот насторожился. На стремительной скорости, заданной общим движением, они стали подниматься вверх по стреле моста. Казалось там, на вершине, она оборвется, и дальше они полетят ввысь к развернувшейся перед ними необъятной небесной голубизне, красочно и ярко озаренной солнечным светом. Но вот она, вершина. Перевал достигнут и перед ними гостеприимная панорама. Она развернула величественную картину единения небес с неугомонной морской стихией, вечно ласкающей своими теплыми волнами золотые пески прибрежного пляжа. И не менее волнительным было то, что за этим божественным великолепием укрывалась какая то притягательная тайна остального за ней мира.

С машиной заехали прямо на пляж, почти к самой воде, где Леву все обильно осыпали похвалами за отличное вождение.

- По тому, как вы всю почти дорогу молчали, похоже было, что души ваши в страхе пересидели все это время в пятках, - заметил Лева.

- Оно, конечно, мы молча молились, чтобы все обошлось, - непривычно спокойно и невесело произнес Никита.

Когда Сережа с мамой переоделись и ушли к воде, Никита сообщил такое, что Лева не в силах был сразу принять все это на веру.

- Сегодня, милый Левушка, у нас с Марией прощальный выезд к морю. Мы решили вернуться на Украину, в свои Черкассы. И на совсем. Сережа до сих пор не верит, что мы поступим вопреки его воле. Но это так. Мария живет здесь в полной изоляции. Почти ни с кем, кроме нас, не общается. Могла бы, но все ей не по душе. Только кухонными делами занимается. А я то почему здесь на балы не хожу? Душа болит, как вспомнишь, как, с какими песнями, плясками да под горькую рюмочку... Навеки видно присохли наши души к Днепровским кручам, и не оторвешь. Так что, друг ты мой хороший, не будет здесь нашей с тобой зеленой фирмы. - Никита сделал паузу и горько улыбнулся, - Не будет. А деньги, которые привезли, мы с ней решили оставить Сереже. Пусть он развивает свое дело. Он налаживает экспорт нефтяного оборудования в Россию. Так что прости, обнадежил я тебя...

Из открытого Левиного олдсмобиля раздавалась, записанная на кассету, душераздирающая песня Токарева:

В Нью Йорк прилетел мой братишка родной,

Из нашей любимой Одессы,

Приехал сюда повидаться со мной,

Что б больше не мучили стрессы...

Мы плачем с тобою, братишка родной,

И слез мы своих не стесняемся,