Этот лицемерный правитель любил скульптуру; он написал из Рима, чтобы в случае, если Буонарроти найдут и он пообещает закончить гробницы в Сан-Лоренцо, ему не причиняли зла. Соскучившись в уединении, Микеланджело спустился с колокольни Сан-Никколо-ольтре-Арно и под занесенным над его головой мечом террора меньше чем за месяц закончил статуи для Сан-Лоренцо. В течение долгих лет он не видел ни резца, ни молота. Как и следовало ожидать, он начал с небольшой статуи Аполлона для Валори.
Годом ранее, когда стоял вопрос об укреплении Флоренции, дворяне заявили, что, как бы ни был искусен Микеланджело, ему стоило бы побывать в Ферраре, являвшейся шедевром фортификационного искусства и мастерства герцога Альфонса.
Альфонс принял Микеланджело так же, как вся Италия принимала этого знаменитого человека. Он получал удовольствие, показывая ему свою работу и обсуждая ее достоинства с таким превосходным знатоком, но, когда Микеланджело пришло время уезжать, герцог сказал ему: «Я объявляю вас своим пленником; я бы очень погрешил против той тактики, о которой мы с вами столько беседовали, если бы, волей случая заполучив столь великого человека в мою власть, я отпустил его просто так, ничего не взяв. Вы получите свободу, лишь пообещав создать что-нибудь для меня – статую или картину, неважно, лишь бы это было творением Микеланджело».
Буонарроти пообещал и в качестве отдыха от забот осады написал картину, изображающую любовь Леды. Дочь Фестия отдается объятиям лебедя, а в углу картины вылупляются из яйца Кастор и Поллукс. Когда Флоренция пала, Альфонс поспешно отправил туда одного из своих адъютантов, который имел ловкость отыскать Микеланджело и глупость спросить при виде картины: «Только и всего?» «Какого вы сословия?» – в свою очередь спросил Микеланджело. Задетый царедворец, желая посмеяться над Флоренцией, крупным торговым городом, ответил: «Я купец». – «Вот как! Плохо же вы обделываете дела своего хозяина. Уходите, с чем пришли». Немного позже Антонио Мини, один из учеников Буонарроти, имевший двух сестер на выданье, обратился за помощью к Микеланджело и получил в подарок эту «Леду» и два ящика эскизов и рисунков. Все это Мини увез во Францию. Франциск I купил «Леду», которая, как все картины подобного рода, несомненно, погибла от рук какого-нибудь духовника[30].
Картина была написана темперой. Наилучшим образом после полотна Корреджо этот прелестный сюжет передает античная группа из Венеции. Я не решаюсь привести описание де Бросса, который совсем не преувеличивает. Рисунки Мини попали в кабинет короля и в коллекции Кроза и Мариета.
Картон находится в Лондоне, в кабинете господина Локка. Говорят, что Микеланджело, оставив возвышенность своего стиля, столь противоречащую этому сюжету, приблизился к манере Тициана; но я сильно в этом сомневаюсь.
В Ферраре он видел портрет герцога, выполненный этим великим венецианским художником, и очень его хвалил. Возможно, он находил Тициана одним из первых именно в этом малом жанре.
Не буду скрывать, что в то время, когда он пользовался властью во Флоренции, Буонарроти совершил одну маленькую несправедливость. Он спорил с Бандинелли за один прекрасный блок мрамора в девять саженей (5 м 22 мм). Климент VII присудил этот мрамор Бандинелли, но всемогущий тогда Буонарроти заставил его отдать мрамор ему, несмотря на то что его соперник уже принялся за статую. Микеланджело сделал модель «Самсона, который душит филистимлянина», но Медичи вернули этот мрамор Бандинелли.