– Майор Коллинз! – отрекомендовался он на родном языке и уставился на своего переводчика, мол, понимает его русский или нет.
– Командарм Потапов, – развеял его сомнения только что освобожденный узник.
– Рад вас приветствовать, господин генерал! Персонально!
– Почему именно меня? В лагере есть люди выше по должности и по званию.
– А особые инструкции я почему-то получил только на вас двоих! – рассмеялся янки, а следом и его переводчик.
– Не понял…
– Скажу прямо: мы предлагаем вам сотрудничество. Перелет за океан, смена имени-фамилии и даже, если хотите, внешности. Разумеется, конфиденциальность гарантируется. Вы погибли при освобождении лагеря – и баста.
– Не выйдет. Слишком много свидетелей.
– А вы думаете, что кто-то из них вернется в Россию?
– Не думаю – знаю. Вернутся все!
– Вы даже не представляете, что вас там ждет. В лучшем случае – Сибирь, в худшем, – он приставил палец к виску и снова рассмеялся, точно юродивый, – в худшем – пиф-паф!
– Я видел смерть и давно перестал ее бояться.
– Но вы еще подумайте, ладно? Если созреете – обращайтесь напрямую ко мне.
– Не созрею – уеду на Родину, во что бы то ни стало.
– Ясно! – майор обошел вокруг стола и снова протянул ему ладонь. – Гуд бай, господин генерал, как у вас говорьят, – счастливого пути…
– Спасибо!
– А кто второй в моем коротком списке, вам не интересно?
– Ну почему же…
– Некто господин Ковин, знаете такого?
– Не имею чести.
– А наша разведка доложила, что вы практически неразлучны еще с «Проминента»…
– Брехня! – вспомнил полюбившееся украинское слово командарм.
– Что ж, ваше право… Господин капрал, проведите генерала и доставьте ко мне Ковина.
– Есть!
День Победы
Франция, Париж.
9 мая 1945 года
С того дня Тимофей Егорович пропал. Как будто в воду канул.
Среди бывших постояльцев лагеря кто-то пустил слух, что ученого настигла шальная пуля, когда его везли в открытом «виллисе» в Берлин на встречу с высшим командным составом войск союзников.
Но Потапов знал, что это не так.
– Меня насильно вывезут в Америку, слишком много знаю, – тоскливо вздыхая, сообщил Ковин, когда они прощались. – Вронский предупреждал! Да и я сам, честно говоря, наперед предвидел свою участь. «Резкий поворот судьбы, утомительное путешествие помимо вашей воли» – так гласит мой астрологический прогноз на этот месяц…
Больше его командарм никогда не видел. А много лет спустя в его руки случайно попало досье на ведущего американского астронома Тима Ковена, в котором оказалось несколько фотоснимков ученого. Все та же истинно русская физиономия: нос картошкой, бесшабашные раскосые глаза… Но Михаил Иванович, конечно же, не признался, что много месяцев подряд делил нары с этим человеком…
А тогда, в год Великой Победы, место земляка рядом с ним быстро заняли другие старые знакомые – советские полководцы, освобожденные союзниками из гитлеровских концлагерей.
Французы сшили для них темно-синие пальто и кители цвета хаки без знаков отличия и повезли на прием к Шарлю де Голлю – праздновать подоспевший День Победы. Генералы надели ордена – немцы не отбирали их из чувства уважения перед верными присяге воинами, и, запивая коньяк шампанским, весело переговаривались на смеси разных языков с британцами и канадцами, французами и американцами, обменивались с ними рукопожатиями и адресами, покуривая при этом диковинные сигареты с фильтром «Pall Mail» и «Winston». «Никотиновые монстры» бесплатно, бесперебойно и в достаточном объеме снабжали своей продукцией воевавших в Европе соотечественников.