– В клан, говоришь… Проблема в том, что клан у меня уже трещит от капитанов, парень. Людей с кораблями, и хорошими кораблями, все больше, да… А работы все меньше… Северяне строят свои большие суда, между островами почти весь каботаж уже на местных. Это мы так, в перерывах между зимними штормами подшакалим, когда никто нос высовывать не рискнет. А из дому товары таскать – это почти верная петля. Таможенники и абордажники лютуют. Да и война на носу…

– Что же мне делать тогда?

Худой скрюченный мужчина с пепельными волосами закашлялся, стуча себя в бухающую грудь. Потом отхлебнул настой из широкой кружки и просипел:

– Черт бы побрал этот холод… Но – сам говоришь, что же делать, кормить семью как-то надо… Знаешь что, я думаю, что могу проблему решить. Сам я до лета точно в Хапран не вернусь. А тебе, тебе весточку черкну. Отдашь в квартале моему шурину, он в последнем доме по правую сторону живет. Он тебя в местное братство примет, лодку твою пометит. И местным я тебя покажу, получишь право сюда летать самостоятельно, торговать по мелочи… Считай, твоя пушнина в счет оплаты и пойдет.

Ягер посмотрел на связку мехов и не стал ничего говорить. Понятно, что Клоп выгребал у него не треть. И даже не половину. Клоп брал самое ценное и не собирался это как-либо компенсировать. На мятую посуду даже не позарился. Хотя после беседы с Дядькой молодой капитан и так получил разрешение на торговлю. Единственное, что заслуживало какого-либо внимания, так это записка домой и получение там официального статуса контрабандиста. Возможно, это позволит сшибать монету-другую на опасных полетах в тайные убежища с угрозой нарваться на рейдера или тех же пиратов. Но говорить это вслух Ягер не собирался. С паршивой овцы… А там, глядишь, или война стороной пройдет, и хозяева мелких кораблей смогут снова вернуться к старой жизни. Или с рекомендациями от городских кланов получится перебраться куда южнее, подальше от назревающей кровавой заварухи.

– Спасибо, Лигг. Когда я смогу забрать письмо?

Пушнина вернулась обратно в мешок, который перекочевал под стол. Вздохнув, Клоп достал крохотный ящик, из которого после долгой возни добыл клок бумаги и чернильницу с обкусанным гусиным пером. Покосившись на парня, предводитель ватаги контрабандистов почуствовал крохотный укол жалости. Ведь когда-то и он бегал на подхвате. И его так же обирали, потчевали посулами и наживались на доверчивости… Хотя кто хитрее, тот и выигрывает у судьбы в кости…

– Может, тут останешься? Не скажу, что много заработаешь, но работу смогу подбросить при случае. Да и с харчами не обижу… Вон, завтра уголь подрядились на дальние острова забросить, мог бы пару монет получить.

– Не, я домой. Семья ждет… Отца схоронили, надо хоть как-то помочь своим. Может, посуду пристрою… Если не продам, так сами пользоваться будем.

– Как знаешь. Ветра уже мотает по всему архипелагу, осень давно в силу вошла. Можешь и не добраться до Хапрана.

– Я низами пройду. Там у болот обратные течения все еще стабильны, должно хватить.

– Как знаешь. – Клоп Лигг закончил выводить корявые строки и передал Ягеру бумажку. – Шурину на словах передашь, чтобы сидел на заднице ровно и никуда не дергался. С погодой уже не до полетов будет. Да и солдат злить смысла нет. Весной я еще весточку кину, либо сам пожалую… Но ты подумай, пока время есть. Может, останешься?