Увидела, подумала она. И что он хотел, чтобы она увидела?

Она легла на кровать. Матрас совершенно потерял форму, его внутренний каркас давно рассыпался. И она надела очки.

Она так и не поняла, что произошло, когда она надела очки. Такое впечатление, что она стала им. Ее наполнило прошлое. Боль. Правда пронзила ей сердце, будто током. Конечно. Конечно.

Рассвет застал ее на мосту. Ее страх перед бурлящей водой, как бы он ни был силен, показался ей банальным. Она отбросила его. Солнце осветило город золотистыми лучами, светило ей в спину. Она пересекла мост верхом на Солдате, следуя за своей тенью.

Они нашли Билла в водосборном пруду, рядом с водосбросом. Предыдущей ночью он сбежал из больницы, прихватив одежду и обувь. После этого его следы терялись. Кто-то сказал, что его видели за игровыми столами, а потом засомневался, быть может, это было другой ночью. Билл всё время был за игровыми столами. Проще было бы заметить, когда его там не было.

Он умер в результате падения – сотня футов – с самого верха плотины, потом тело съехало в пруд, и его прибило течением к сливу. Ноги переломаны, грудь вдавлена, но в остальном он был вполне узнаваем. Спрыгнул он сам или его столкнули? Его жизнь оказалась совсем не такой, как они думали. Интересно, подумала Сара, сколько всего Кейт приходилось скрывать от нее? Но теперь об этом не спросишь.

А вот долги достались им. Даже сложив свои сбережения и сбережения Кейт, Сара и Холлис смогли бы набрать меньше половины. Через три дня после похорон Холлис отнес деньги в дом в Эйчтауне, который по привычке продолжали называть Домом Кузена, хотя сам Кузен умер много лет назад. Холлис надеялся, что его репутация и старые знакомства помогут уладить дело. Но вернулся, сокрушенно качая головой. Там уже были другие игроки, и ему не сделали никакой скидки.

– Теперь это наша проблема, – сказал он.

Кейт и ее дочери теперь спали в доме Сары и Холлиса. Кейт будто онемела, она просто приняла свою судьбу, приближение которой она предвидела уже давно, а вот горе ее дочерей было невыносимо видеть. С их детской точки зрения, Билл был им отцом прежде всего. Их любовь к нему не была омрачена пониманием того, что он в своем роде бросил их, избрав в жизни путь, который забрал его у них навсегда. Когда они вырастут, эта детская травма изменится, они будут ощущать не потерю, а брошенность. Сара поклялась сделать всё, что в ее силах, чтобы предотвратить это, но делать было нечего.

Оставалось лишь надеяться, что всё рассосется само собой. Прошло еще два дня, и, вернувшись домой, Сара увидела на кухне Холлиса, сидящего за столом с мрачным видом. Кейт сидела на полу, играя с детьми в карты, но Сара сразу поняла, что это отвлекающий маневр. Случилось нечто серьезное. Холлис показал ей записку, которую им подсунули под дверь. Два слова печатными буквами, будто ребенок писал. «Чудесные девочки».

У Холлиса в сейфе под кроватью был револьвер, и теперь он зарядил его и отдал Саре.

– Если кто-то войдет в дверь, стреляй сразу, – сказал он.

Он не рассказал ей, что собирается делать, но в ту ночь «Дом Кузена» сгорел дотла. Утром Сара и Кейт пошли на почту и отправили письмо, которое придет в округ Мистик много дней спустя после них самих.