В отменной броне ему не страшны болты, ну почти не страшны. Случилась патовая ситуация. Османы не могли продвигаться вперед, а Андрей не мог атаковать. Но что-то нужно было предпринять, пока османы не разбили остальные бочки и не расширили проход, а они уже стали крушить мешавшие им бочки с вином.
Андрей слышал, как наверху приглушенно громыхают пищали, но не знал, как там обстоят дела.
Османы, забравшись на судно, сумели оттеснить рыцарей от бортов. Шателен с Данилой отступили за сети, развешенные у мачт, отходя к корме. Дитрих споткнулся о распростертое на палубе тело и свалился в сети, моментально запутавшись в них. Османы выбили меч из его рук, отобрали кинжал и, к счастью для Кабана, оставили рыцаря без внимания, чем больше барахтается, тем сильнее запутывается.
С кастелей на палубу выплеснули жидкое мыло. Горшки с известью побоялись кидать, ограничились мылом. Османы, поскальзываясь на отполированных до блеска досках палубы, стали неуклюже падать, также попадая в сети, но эта мера лишь на минуту-другую дала передышку рыцарям, потерявших двоих своих бойцов. Шателена с фланга прикрывали только двое, а урману прикрытие без надобности. Османы не решались близко подходить к Даниле, не без основания опасаясь его смертельной секиры.
С громким криком с лестницы, ведущей на носовой кастль, раскидывая осман мощными ударами, сбежал вниз, на палубу Авак. Парень раздавал удары направо и налево, абсолютно пренебрегая защитой. Короткий итальянский меч-спата сверкал на ярком солнце, а брызги крови, летевшие с лезвия меча, переливаясь на свету, напоминали драгоценные камни-гранаты. Кольчуга, выданная Аваку Кузьмой, надежно защищала тело парня, турки, быстро сообразив, что ее не просечь, старались наносить удары по рукам и ногам армянина.
Авак, действительно, оказался воином, даже больше, это был воин от бога. Касалось бы, что османы, окружившие парня, сейчас изрубят его на куски, но он умудрялся оставаться невредимым, а вот его противники разлетались по сторонам, кто получив пинка, кто схлопотав по роже навершием меча, а кто и вовсе с распоротым животом или отрубленной кистью. Это на скользкой-то от жидкого мыла палубе и развешенных повсюду сетях! Авак увлекся, не сразу сообразив, что замыслили его противники. Два бронных османа рванулись к парню и просто сбили его с ног, опрокинув на спину, прямо на сети. Дюжина клинков как минимум опустились на парня, рассекая плоть на руках и ногах. Сильным ударом осман рассек сеть, освободив голову умирающего Авака и отсек парню голову. Ухватив ее за волосы, высоко поднял ее вверх, оглашая палубу победным кличем. Турецкие разбойники ответили ему мощным ревом из десятка глоток.
Клара не успела спасти парня, у нее закончились болты к самострелу. Пока она ползала на коленках, ища в потемках болт, надеясь, что такой сыщется, парню уже отрубили голову. Девушка изготовила арбалет к стрельбе, языком слизывая кровь на прокушенной губе. Тщательно прицелилась, вновь до крови прикусив губу, и нажала на спуск. Осман только что подбросил голову Авака высоко в воздух, забрасывая ее на верхнюю площадку кастля и торжествуя, выбросил руки вверх.