— Ты, главное, покажи, где харчеваться, а крышу мы сами подыщем, — выдвинул я встречное предложение.

— Никак нет. У меня вполне чёткие инструкции на ваш счёт. Прошу за мной.

— Ну, раз чёткие... Пойдём, Станислав, пока никто не увидел твоих слёз.

Сержант привёл нас к бывшим казармам СБешников, вокруг и внутри которых уже вовсю шныряли легионеры, таская из грузовиков имущество и складывая в кучу трупы прежних постояльцев.

— Сюда, — отворил он дверь каптёрки, заполненной скрученными матрасами.

— Что за херня, сержант? Мы разве не в строю? — поправил я повязку с кулаком.

— Здесь тесновато для двоих, — заметил Станислав.

— Я лишь выполняю приказ командования, — поджал губу Ерофеев. — Сортир за углом. Помещение казармы без острой нужды лучше не покидать, для вашей же безопасности. Приём пищи будете осуществлять на месте.

— Вот за что люблю военизированных ребят, так это за постоянство и предсказуемость.

— И... — замялся сержант, — оружие надо сдать.

— Ни за что, — отрезал Станислав.

— Но...

— Твоя контора нам задолжала. Много. Хочешь забрать у меня что-то ещё — убей и забери, или иди нахуй.

— А на меня что смотришь? — пожал я плечами. — Ты всё слышал, выполняй.

Ерофеев обречённо вздохнул и убрался восвояси.

— Они нам не заплатят, — швырнул Станислав матрас к стене и уселся.

— Откуда такие выводы? — последовал я его примеру.

— Можешь считать это бабской интуицией.

— Если б не собирались платить, уже пристрелили бы.

— Ещё не вечер.

— Экий ты мнительный стал. Где же твоя вера в человечество?

— Кидать партнёров — давняя человеческая традиция. Не знал?

— Я эксперт по человеческим традициям. Но иногда приходится уповать на удачу. И на здравый рассудок заказчика. Тебя-то они может и прихлопнут, а я — скажем без лишней скромности — персона достаточно известная в определённых кругах, и моё исчезновение здорово подпортит Легиону репутацию. О нашем сотрудничестве много кто наслышан, поползут слухи, слепни... И напротив — честная оплата моих услуг сделает Легиону хорошую рекламу. А наёмники им совсем скоро ой как понадобятся.

— То-то, гляжу, ты поднаторел в утешении. Теперь понятно почему.

— Коль такой умный, чего сюда припёрся? Дохлого Грицука обоссать?

— Хотел увидеть результат.

— Понравилось.

— Нет.

— А чего ожидал?

— Сам не знаю. Хотелось убедиться, что всё не зря, что зло наказано. Давай, смейся, не держи в себе.

— Зло нельзя наказать, Станислав. Зла нет. Равно как и добра. Есть только интересы и способы их отстаивания. Какие-то мене грязные, какие-то более, но все они продиктованы сугубо прагматичными соображениями. По нашей земле не ходят сатанинские отродья с копытами, и ангелы крылатые в небесах не парят. Даже распоследний маньяк, пожирающий младенцев, делает это, руководствуясь своими больными интересами, а вовсе не под влиянием чистого зла. Вот ты, например, потерял бабу, а в отместку потравил целый город. С точки зрения этих несчастных, ты — зло. Но сам-то ты наверняка так не считаешь. Грицук, отдавая приказ, тоже не советы дьявола слушал, а заботился, по-своему, о благополучии Мурома. Никто не запретит тебе его ненавидеть, а поймав, откромсать кусок-другой ради потехи, но это точно не дилемма добра и зла. Даже с натяжкой не она, ведь ты преследуешь исключительно эгоистичную цель — отомстить. И даже не за ту бабу, а за себя, за свою поруганную гордость.