Отец долго и пристально посмотрел на Стаса, осуждающе качая головой.
– Я знаю, сын, ты не трус, но твоя осторожность нам дорого стоит. Кто охраняет наши рынки? Паук. Почему я не могу чувствовать себя на наших рынках, как дома? Потому что там везде люди Паука. У нас контрабанда на миллионы, мы ее продаем, имеем с этого деньги. И при этом мы не можем чувствовать себя спокойно. Почему? Потому что Паук в курсе наших дел, он знает структуры нашего бизнеса, он знает, где хранится товар, возможно, знает схему, по которой он к нам поступает. Хотим мы этого или нет, но мы зависим от него. Я это понимаю. Ты тоже должен это понимать. Паук это понимает. Ты, говоришь, ему нравится наш бизнес. Не сомневаюсь, что это так. Он Паук, а мы в его паутине. Пока что мы хозяева этой паутины. Но Паук уже подбирается к нам, чтобы вонзить нам в горло свое жало, высосать из нас кровь, оборвать крылья и распороть брюхо. Он не благородный сеньор, и ему не нужен повод напасть на нас. Но ему нужно знать, способны ли мы ответить на удар или нет. Возможно, Крыжов – та фигура, которую он поставил на кон против нас. Импортное оборудование, говоришь? Откуда оно взялось? Почему товар вдруг пошел валом? Не постепенно, а сразу, как будто метлой по морде, почему? Все это неспроста, сын. Это чья-то рука. И если копнуть глубже, выяснится, что за всем этим стоит Паук. А мы должны копнуть. И узнать. И ответить на этот вызов. А не ответим – Паук решит, что мы слабы. И нюх, скажет, потеряли, и силу... А у него нюх есть, и сила тоже. И он нападет первым. Тихо и по-быстрому передушит нас, и завладеет нашим бизнесом. Со слабаками не церемонятся, сын. По правилам играют только с сильными, с тем, кто может подняться после удара. Нам бросают вызов, и мы должны его принять. И если вдруг Паук объявит нам войну, мы будем готовы к этому. А если не объявит, мы сами сожрем его... Семен, у тебя неделя срок, подготовишь мне полный расклад по его силам – что, как и сколько.
– Да у меня, в общем-то, готово...
Семен знал расстановку сил, но только в принципе и в общих чертах. Надо было бы освежить информацию, еще раз прощупать болевые точки вражеской организации. Отец почувствовал его неуверенность, поэтому проигнорировал его реплику.
– А Крыжовым займется Лев. Пора тряхнуть гривой, сын, – распорядился он.
Лева попытался улыбнуться, но у него вышла грустная гримаса. Давно ему не приходилось участвовать в мокрых делах, всем этим в основном занимались Семен и Ждан, приобщив к этому неблагодарному делу братьев Леры. Максим и Валера уже, можно сказать, специалисты в этой области. Так что пусть Лева возьмет их себе в помощь. Они такие же посвященные члены семьи, как Семен и Ждан, поэтому на них можно положиться...
– Если кто-то считает, что я излишне жесток, то пусть вспомнит, как мы шли к своей цели, – продолжал отец. – Мы начинали с нуля, и так бы и остались нулем, если бы не научились когтями цепляться за свои интересы и зубами вгрызаться в чужие. Мы шли через трупы, но мы шли и поднимались. Мы заставили азиков уважать наши интересы. Мы не даем развернуться Пауку, потому что он боится нас. Боится и уважает. И если он перестанет нас уважать, то нас просто сотрут с лица земли. А уважать он нас перестанет, если мы будем долго стоять на одном месте. А мы сейчас стоим, не лезем вверх, потому что успокоились. Дома у нас, машины, мир и благополучие. Жиреет и Паук, это ясно. Но он жиреет и смотрит, как мы деградируем. И думает, как нас поиметь... Он должен бояться нас. И уважать. Страх и уважение – два сапога пара. Одной ногой мы должны стоять на достигнутом, а другой – раздавить Паука. Или вы думаете, что он думает по-другому? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Мир все тот же, что и в древности. Ничего не изменилось. Кто первым бьет, тот и побеждает. Кто хитро бьет первым... Начнем с Крыжова. И как только Паук высунет свой хобот, обрубим его одним ударом. А потом начнем рвать его паутину...