Вячеслава тревожить, даже по такому исключительному поводу, он не решился. Сам с усам…

Он позвонил в дежурную часть на Петровку, 38, представился ответственному дежурному по городу и стал объяснять ситуацию. Продиктовал адреса, обсудил возможные маршруты и… успокоился. Полковник Орехов сказал, что на протяжении последних пяти часов на столичных трассах не зафиксировано каких-либо тяжких дорожно-транспортных происшествий. Но он все равно сейчас даст указание проверить на указанных маршрутах, может быть, имели место какие-то мелкие нарушения. Словом, все записал и предложил позвонить через часок-другой, когда обстановка прояснится. А в конце уже по-свойски добавил, что вообще-то они с Александром Борисовичем знакомы, так что Турецкий может принять его товарищеский совет — не волноваться, служба разберется, бог даст, ничего серьезного не произойдет. А домашний телефон «важняка» ему известен…

Часок-другой… Сна, естественно, не было уже ни в одном глазу. И заварной чайник был пуст, поскольку выпит практически машинально, даже вкуса не почувствовал Александр Борисович…

Ага, вот оно и подкралось наконец — неожиданно горькое ощущение личной вины, когда ты вдруг осознаешь, что совершенно напрасно делал то или это, обманывал того или другого, вел себя так, что теперь приходится горько сожалеть…

А разыгравшееся совершенно не к месту воображение подсовывает видения одно страшней другого, и ты не веришь своему воображению, готов его проклинать, чтоб отпустило, помиловало…

И пожалуй, самое время обратить лицо свое к Тому, Кого призывают на помощь в минуты крайнего отчаяния, когда сам уже ничего не можешь сделать, и тебе остается только надеяться, надеяться и… уповать…

И домашний телефон вот уже более двух часов молчал как отрезанный. Турецкий несколько раз пробовал дозвониться Ирине по мобильнику, но ответ был однозначным. Ясно, что отключилась. Но почему? А может, ей его нарочно отключили?! И снова начались глюки…

Явилась мысль поднять с кровати Федю Фролова, нажаловаться, что его служба, блин, ни хрена не знает, не делает и впредь не собирается… Или Славку все-таки потревожить, чтоб он вздрючил как следует свой МУР? Да, идеи являлись одна глупее другой. Звонить и надоедать дежурному, этому полковнику Орехову, которого он никак не мог вспомнить, но который знает его домашний номер, тоже абсолютный бред…

Когда-то, в самом начале восьмидесятых, — это ж, мама родная, больше двадцати лет назад! — он начинал свою розыскную деятельность под началом тогда еще «важняка» Кости Меркулова. И им обоим приходилось нередко принимать участие в работе дежурной оперативно-следственной бригады ГУВД Москвы. Вот уж пришлось насмотреться на эту «сладкую» службу дежурных по городу… Но в те годы, кажется теперь, было гораздо легче. Убийство — это уже, считай, чп всесоюзного масштаба. О заказухах еще и не знали. Были, конечно, но только никто их таковыми не называл. Убийство и убийство, статья, пункт УК, и никаких тебе «висяков», никаких «глухарей», никакого снисхождения по службе. Преступление должно быть раскрыто, а преступник наказан! Ну да, вор должен сидеть в тюрьме — это не реплика из популярного фильма, это была жизнь. И ведь раскрывали… Что ж теперь-то так?..