Турецкий находился еще в своем рабочем кабинете. Кончалась суббота. Дома его никто не ждал — это был тот редкий день, когда все оказались заняты своими личными делами. Нинку Ирина отправила на выходные в гости к ее подруге за город — на лыжах кататься. А сама, если Александр Борисович не возражал бы, собиралась навестить собственных подруг, точнее, коллег по работе в музыкальном училище. У них намечался по какому-то поводу девичник, к которому они готовились давно и о чем Турецкий уже знал, поэтому было бы неправильным ставить супруге какие-то препоны.
В этой связи звонок Эммы был, с одной стороны, даже в некотором роде как бы выручалочкой. Если бы — с другой — не отвратное настроение от непробиваемой стены — тупой и равнодушной к любым увещеваниям, перед которой находился теперь Александр Борисович.
Кроме того, он ничего не знал о Славкиных планах на вечер, а ведь, если Александру Борисовичу не изменяла память, тот вроде бы собирался податься на выходные куда-то на Истринские озера — рыбку удить. Вместе со своими приятелями, такими же чудиками и любителями подледного лова. Нет, ну конечно, это большой спорт! Чем же еще и заниматься на морозе-то? Открывай да наливай — знаем мы эту зимнюю рыбалку…
Но позвонить в любом случае следовало. Что Александр Борисович и сделал, не испытывая при этом ровным счетом никаких эмоций или желаний, подкрепленных эмоциями. А вот что он сделал бы с наибольшим удовольствием, так это отправился бы домой, выпил рюмку-другую, позвонил бы Ирке на ее мобильник, сообщил бы, что он давно дома, да завалился спать. Как нравоучительно повторяет по такому поводу давний приятель, но, правда, из другой области — Юрий Федорович Мананников, крупнейший специалист по эксплуатации автомобилей и целенаправленному потреблению всякого рода лекарственных средств, — тот, кто хорошо спит, и живет долго…
Турецкий уверял себя, что для полного исполнения всех желаний ему просто необходима полнокровная и обязательно долгая жизнь. Надо Нинку вырастить. Выдать замуж и дождаться внуков, которых в свою очередь тоже придется, видимо, растить, ну и так далее. Ох и немало времени и силенок потребуется…
Он уже решил было, чтоб не тревожить Грязнова, не сбивать с пути истинного и не ломать его «творческих» планов, позвонить «девочкам», но из дому, и мягко извиниться перед ними. Это и солидно будет, и ни к чему не обяжет в дальнейшем. Но, как известно, все, даже самые благие, помыслы легко разбиваются о пресловутый случай. Позвонил Славка и голосом, исполненным печали, предложил пересечься, чтобы пропустить по рюмашке. Настроение у него тоже было, мягко говоря, хреноватенькое.
Вот тут как-то по инерции, что ли, и ляпнул Александр о появившемся предложении. Ну да, он плохо знал Вячеслава! Тот вмиг воспрял духом, а условия некоторой таинственности просто потрясли его «до глубины основания» — по его собственному выражению. Словом, он хватает такси, заскакивает за Саней, после чего они мчатся. Не едут, не катят, а именно мчатся! На всех парах и в погоне за вышеозначенным счастливым случаем, который в нынешнем российском обществе стал почему-то чрезвычайно актуальным…