Вот и Милявский, который звонил Славке, он из этих. Но у него три генеральские звезды на милицейских погонах! Кто посмеет ослушаться? А с другой стороны, где его официальное указание прекратить расследование? Разговор по телефону? Когда? Какой такой разговор? А я, скажет, вообще на даче был, и секретарша подтвердит…

Между прочим, как удалось все-таки выяснить Косте у московского прокурора Прохорова, чай, не посторонние друг другу люди, примерно такой же настоятельный «совет» по поводу прекращения дела о похищении лесного магната Михаила Фрадкина был озвучен поначалу именно Милявским. Это потом уже другие «советчики» появились, повыше рангом, а начал-то он. И кто теперь поверит, что по собственной воле?

Кстати, и первая резкая реакция по поводу происшествия с Рустамом Гусаровым тоже исходила от него. Все же первый зам министра внутренних дел, как не прислушаться?!

А разобраться — так сплошная коррупция, и ничто иное.

И тут уже вырисовывалась вторая проблема или задача — как угодно. И обозначалась она вполне нарицательным понятием — Митяй. Ясно было немногое, — скорее всего, этот человек и стоит у руля таганской организованной преступной группировки. Или же является теневым ее боссом. Потому что в Славкиной картотеке не значилось такого человека. Кличка вот есть, а человека — нет. Может, и агентура работать стала хреново. Однако это имя произносилось с некоторым даже страхом всеми, с кем в последние дни приходилось иметь дело Турецкому. Митяй сказал, Митяй велел… А кто он такой, они либо в самом деле не знали, либо не хотели говорить. Но тем не менее власть этого неизвестного пока Митяя была достаточно сильной, если никто так и не решался нарушить его конспирацию.

Вот он-то и нужен был Александру Борисовичу. Хотя бы для того, чтобы поначалу соединить трудно сопоставимые события и понять логику его действий. А также — основные приоритеты. Поймешь, чего ему надо, тогда можно и сыр заготовить — в мышеловку… А иначе-то как?

…Сафиев продолжал играть в упорную молчанку. Требовался какой-то сильный ход. Но Александр Борисович не торопился, да и не хотел, если по правде, оперировать признательными показаниями Мутенкова. Как чаще всего случается? Слово вылетело невзначай, а потом вдруг оно оказалось уже на воле — вместе с воровской малявой. А ведь у Виктора семья какая-никакая, но есть. Вот и пришлют ему в камеру весточку — вякнешь чего-нибудь лишнее, всех твоих пришьем. Куда ему после такого предупреждения деваться? Он же знает, с кем дело имеет, вот и пойдет в отказ. Значит, и делать достоянием общественности, даже своей, внутренней, его показания пока не стоит. При нынешнем «умении» хранить тайны следствия обидный прокол может случиться в любую минуту. Но что-то же делать все-таки надо!

Обыск, произведенный в квартире Сафиева, практически ничего не дал. Осторожным оказался оборотень. Следователь Московской городской прокуратуры Анатолий Малахов, которого, по договоренности между Костей Меркуловым и Павлом Прохоровым, городским прокурором, Турецкий определил в свою оперативно-следственную бригаду, вместе с оперативниками Славки перепахал буквально все, обнюхал и обстучал паркет и стены — пусто. Вероятно, у Сафиева имелся другой схрон. А где — это важный вопрос…