Потом, наверняка будут ее подруги, придут артистки, которых Пахомов сделал звездами, в общем, сливки сливок.

Хорошо, что Саня считает, что она… ну, скажем, не затеряется на этом фоне.

Ольга вышла в ванную и внимательно посмотрела в зеркало. Если Саня страшненький, но обаятельный, то у нее ровно наоборот. Она красивая женщина с правильными чертами лица, высокими скулами и большими глазами, и фигура неплохая, только у нее было очень мало поклонников. Пожалуй, меньше, чем у любой другой ее подружки. Мама говорила, это потому, что она несовременная, ее классическая красота не соответствует нынешней вульгарной моде, а главное, мужчин отпугивает ее ум, сила воли и решительность. Они чувствуют эти качества и боятся их как черт ладана.

Ольга вздохнула. Надо признаться, что она вышла замуж не потому, что была сильно влюблена, а в основном из страха остаться одной. Борис оказался единственным, кто за ней серьезно ухаживал и позвал замуж, и Ольга, уже побывавшая на свадьбах всех подруг, решила, что он хороший человек и будет прекрасным мужем. Негодяй просто не может влюбиться так сильно, как он.

Страх одиночества окутывал сознание, как туман, услужливо затягивая все то, что Ольга не хотела видеть. Робость, пустозвонство и нерешительность Бориса воспринимались как интеллигентность. Просто он не какой-то нахрапистый мужлан, а человек нашего круга. К сожалению, даже самый густой туман неспособен был скрыть тот факт, что Борис не слишком умен. Но тут неожиданно за избранника заступилась мама. Она сказала, что это не жених глуп, а сама Ольга обладает слишком высоким интеллектом, и потом, для мужчины глупость – не такой уж большой грех.

Главное, было приятно, что он влюблен сильно и самозабвенно, так что на других девушек даже не смотрит, и Ольга уговорила себя, что он ей тоже очень нравится.

Потом она поступила работать в прокуратуру и вынуждена была пахать как лошадь, чтобы доказать, что достойна такого высокого доверия, и муж всегда был рядом, поддерживал ее, и помогал, и защищал, когда мама начинала упрекать, что Ольга совсем забросила хозяйство. А когда у них раз за разом не получалось завести ребенка, он тоже не дрогнул, не убежал от бесплодной жены к какой-нибудь уютной самке.

Ни разу не упрекнул, что она не может забеременеть, наоборот, утешал, что если так ничего и не получится, то они возьмут приемного ребенка и будут счастливы.

Им было хорошо друг с другом и так бы и продлилось до самой их смерти, не встреться им те гопники на пляже.

Ольга повернулась боком к зеркалу и встопорщила над животом ночную рубашку. Забеременеть бы… Вот что поможет все вернуть и все исправить.

Говорят, женщины глупеют после родов, что ж, это было бы неплохо.

Тут она вспомнила, с каким искренним восторгом Саня воскликнул: «Ну ты мозг!»

Еще бы, она за три секунды решила мучившую его проблему.

Ольга взяла зубную щетку на манер трубки и сделала вид, будто выдохнула дым: «Элементарно, Ватсон!» Стоп, а так ли уж элементарно?

Фельдман без всякого блата поступил в очную аспирантуру, стало быть, интеллект у него реально много выше среднего. В деревне он неполный год – не тот срок, чтобы напрочь пропить мозги, даже если беспробудно пьянствовать все это время.