— Разумеется.

Доминик Моретти слегка нахмурился — он явно предпочел бы, чтобы Вирджиния просто подписала бумаги.

Все, кроме Марко, вышли.

— Ты поняла все, что мы обсуждали?

— Думаю, да. Но мне хотелось бы просмотреть документы. Хочу убедиться, что я ничего не упустила.

— Но учти, я больше не пойду ни на какие уступки.

— Я поняла. — Вирджиния знала: несмотря на то что Марко ей очень нравится, в его жизни для нее нет места.

— Если тебе все ясно, просто подпиши бумаги.

— Я должна их еще раз перечитать. — Вирджиния вздохнула. — Если тебе так хочется знать, зачем мне это нужно... Я не все время внимательно слушала адвоката...

Марко поднялся и подошел к ней. Он был очень красив в прекрасно сидящем на нем деловом костюме, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не выдать того, насколько сильно она им очарована. Оставалось надеяться, что Марко не заметил, как она смотрит на него.

— Ну что ж, тогда читай, — согласился Марко, садясь рядом с ней.

Вирджиния опустила голову, но его близость, его запах мешали сосредоточиться. Все, чего ей хотелось в эту минуту, — чтобы Марко жил с ней без всяких договоров и адвокатов, хотя бы пока не родится ребенок.

Когда-то подобное казалось ей невозможным, а выяснилось, что это не так. Хорошо, что Марко побудет с ней, пусть и связанный условиями контракта. Теперь в ее жизни появится человек, с которым она на некоторое время перестанет быть одинокой.

Почти всегда Вирджиния была предоставлена самой себе. Мать не уделяла ей много внимания. Приятных детских воспоминаний о маме у Вирджинии почти не было.

Молодая женщина снова взялась за документы и стала читать английский вариант, впрочем не особо вникая в смысл слов. Она знала наверняка только одно — если проклятие не будет снято, оставшуюся жизнь ей придется провести в одиночестве, печали и горечи.

Сделав глубокий вдох, она поставила свою подпись и оттолкнула бумаги от себя.

— Все, теперь можем отсюда уходить, — сказала Вирджиния и поднялась со стула.

— Как-то ты чересчур быстро все прочитала, — заметил Марко.

— Изучать юридические документы весьма утомительно, а я вовремя вспомнила, что, если не подпишу их, не получу ничего, да и ты предупредил, что больше ни на какие уступки не пойдешь. А ты мне нужен, Марко. Точнее, то, что ты мне можешь дать.

— Прости, но у меня сложилось впечатление... Не могу не спросить... Мне кажется или этот ребенок на самом деле является для тебя большим, чем просто средство избавления от проклятия?

— Тебе этого не понять.

Разве мог Марко понять, что значит не иметь настоящей семьи, не ощущать ее поддержки и всегда — всегда! — быть предоставленной только себе? Вирджиния так сильно устала от одиночества и неудач, что была готова на все, лишь бы изменить свою жизнь.

— А ты попытайся объяснить. Думаю, я человек неглупый и пойму, — настаивал он.

— Несомненно, ты умен, — улыбнулась Вирджиния. — Это одно из твоих качеств, которыми я восхищаюсь.

— Ты меня не убедила. И Дом, и Тони тоже умны. Так в чем же дело?

— Увидев тебя, я поняла, что для меня существуешь только ты. Твои братья не привлекли моего внимания. Я хотела ребенка именно от тебя.