— Артик опять у комнаты этой зубрилы стоит, — произнес первый женский голос.

— А она ему верит, — ехидно ответил ей другой, — дурочка. Таких, как она, у него половина универа. Он вчера у Карины ночевал — явно же не плюшки перекладывали.

— Я слышала, что они с Мартыновым поспорили, кто первый в постель свою затащит. Кажется, Багров лидирует. Зубрила на нем так и висла, я лично видела.

— Ну и дура, — резюмировал второй голос. — Ты почистила зубы?

— Да, пошли!

Я вжалась в стену и боялась даже дышать. Зажмурилась, переваривая неожиданную информацию. Я не верила в спор между Багровым и Мартыновым — просто потому, что спорить на Соню дураков нет. А Демид — ее друг, и я видела, как он заботился о Соне.

Но я не хотела быть объектом слухов и насмешек. Боялась привлекать к себе лишнее внимание, тем более такое — злое, завистливое, ядовитое. Я не обладала характером Сони, которой было море по колено; наоборот, всегда мечтала стать невидимкой. И до того дня, когда я влетела в грудь физкультурника, у меня это неплохо получалось.

Выключила воду, обтерлась полотенцем, замоталась в халат и пошла в свою комнату. «Голоса» были правы, Багров подпирал стену возле моей комнаты, держа в руках банку с вареньем.

— Где мои очки? — хмуро спросила я, подойдя вплотную.

— В кармане толстовки, — тут же ответил он, — открывай дверь, я покажу.

— Не надо. Уходи! — потребовала я.

— Малинка, прекращай вот это, — скривился он. — Ну виноват, знаю, не вели казнить, вели помиловать. Я варенье принес.

— И варенье забирай, — разозлилась я. — Багров, оставь меня в покое! Пожалуйста!

— Ладно, завтра увидимся, — буркнул он.

Впихнул мне в руки банку с вареньем, еще раз пристально посмотрел мне в лицо и быстро ушел. Я заперлась в своей комнате, прислонилась к двери и постаралась дышать ровно.

После диалога девиц в д у ше хотелось еще раз помыться с антисептиком. Стало тошно и мерзко, а мой мозг никак не мог понять — зачем все это? Надеются, что Багров достанется кому-то из них? Да я бы сама его красной ленточкой перевязала и им подарила, пусть сам с ними под дождем целуется!

Вздохнула, отлепилась от двери и подняла со стула все еще влажную толстовку Артура. Она пахла дождем и его гелем для душа. Настолько сильно, что, казалось, вся комната пропахла им.

Я скривилась, достала из большого переднего кармана свои очки, протерла стекла и отложила их в сторону.

Забралась под одеяло и закрыла глаза. Мне нужно было сделать уроки, но сил не осталось. Глаза сами собой закрылись, и я уплыла в глубокий сон.

Утром меня разбудила Соня. Подруга давеча вечером выиграла у боксеров в карты и решила проучить Луку, который, по словам Опасяна, громко объявил, что сделает Софочку женщиной.

После рассказа подруги я напряглась. Если Лука такое себе позволяет, то что мешает Багрову поступить так же? И поспорить — если не с Мартыновым, то с тем же Лукой? Может, девушки говорили правду, но ошиблись в именах и вместо имени Демида должно было прозвучать имя Луки? Тогда и про ночевку у Карины правда?..

Я не стала рассказывать подругам о поцелуе с Артом — не посчитала это чем-то из ряда вон выходящим.