Морнингстар заставил Уайта помогать Кристу — нумеровать сфотографированные части машинки и вести их краткое описание под диктовку Дана и Морнингстара. Донахью взял с ночного столика будильник и, подойдя на цыпочках к профессору, поставил перед ним часы. И так же на цыпочках вернулся на свое место.

Без десяти минут пять явился Идэ. Он взглянул на чемодан и кивнул головой:

— Все в порядке?

Терано откинулся в кресле и засмеялся:

— Никаких происшествий. Жизнь идет монотонно и безмятежно.

Идэ включил радио и стал разглядывать чемодан. Потом присел на корточки.

— Странно… — Он покрутил головой. — Я положил нитку на пол в виде буквы «му», но, кажется, не совсем так… этот завиток был больше. А впрочем… Ты подходил к чемодану?

— Я ходил по каюте, кружил и подходил к чемодану. Надо было меня предупредить. — Терано улыбнулся. — Или, может быть, проверяешь меня?

— Нет, пожалуй, так и было. — Идэ отошел от чемодана. — Все-таки следовало бы поставить на нем сургучные печати и пломбы на всякий случай. Но наши решили не привлекать к нему внимания.

— По-моему, следовало бы кроме этой штуки дать нам еще другие чемоданы с дипломатической почтой. Чтобы замаскировать.

Идэ не согласился.

— Если бы дали еще и почту, было бы труднее следить за этим чемоданом. Хорошо, что не дали больше. Все время трясусь за этот чемодан, не могу спать спокойно.

— Ничего не сделается. — Терано встал и проделал несколько движений фехтовальщика. — Мы преувеличиваем опасность. Никто не знает о нашем багаже. А книжка эта интересная, недаром ею зачитываются в Европе… о том, как четверо белых попали в ламаистский монастырь и что они там увидели. Читал и не мог оторваться… ни на минуту.

— А я почитаю что-нибудь полегче. О похождениях Миямото Мусаси. — Идэ подошел к столику и вытащил из ящика, книгу в картонном футляре. — Чтобы не заснуть.

Терано пожелал ему спокойного дежурства и пошел в 22-ю каюту. После обеда он лег спать, проснулся в половине двенадцатого ночи и пошел подышать свежим воздухом. На верхней палубе к нему подошел пожилой американец и спросил по-японски:

— Когда Гонолулу?

— Наверно, через четыре дня, — ответил Терано. — Спросите у капитана.

Американец подошел ближе:

— Зажигалка есть? Спички?

Терано похлопал по карманам:

— Оставил в каюте.

— Слышали радио, последние новости?

— Нет.

— Немцы взяли Рига, окружили русский около Белосток, русский совсем катастрофа.

Терано кивнул головой и хотел отойти, но американец слегка коснулся его рукава, продолжал, коверкая японские слова:

— Америка и Япония война нельзя. — Он ткнул себя в грудь. — Мой оффис в Токио, продаю нефть, каучук, покупаю камфара, жемчуг. Америка и Япония…

Он пожал одной рукой другую — изобразил рукопожатие. Терано снова кивнул головой и быстро отошел. Подозрительный тип. Может быть, нарочно заговорил, чтобы задержать здесь, а тем временем кто-нибудь залез в 22-ю каюту? Наверно, роется там. А у него в кармане другого пиджака записная книжка — там есть запись о том, когда была произведена последняя проверка упаковки «особого груза». Если прочитают эту запись, могут догадаться, что «груз» едет в чемодане, находящемся в 39-й каюте.