На шестой день я почувствовал огромное удовлетворение. Я не сомневался, что мы правильно записали информацию о каждом теле и каждой его части и был уверен, что родственникам теперь непременно вернут погибших близких, чтобы проститься с ними.

Когда я проходил мимо доски для объявлений, которая теперь была заполнена фотографиями пассажиров, мое внимание привлек один снимок. На нем был изображен мальчик в футболке с ярко-зеленым динозавром. Я отнес фотографию группе по опознанию, которая сравнила его со сделанным во время вскрытия снимком.

– Это не он, – сказали мне.

– Но эта футболка? Они же явно одинаковые.

– Динозавр смотрит в другую сторону. Должно быть, это другая версия того же рисунка.

Разочарованный, я оставил их продолжать заниматься своей важной работой, и лишь недели спустя, кода рассказал об этом случае полицейскому фотографу, он объяснил мне, что, в зависимости от обработки снимка, может быть получено его зеркальное изображение, так что это определенно был тот самый ребенок.

Мы уже начали было собирать вещи перед вылетом в Лондон, как один из бальзамировщиков, столкнувшись с проблемами при попытке удалить физиологические жидкости, сделал одно неожиданное открытие. В ноге одной из жертв застрял кусок металла. Это была шрапнель.

Осколок от взрыва.

Вплоть до этого момента считалось, что катастрофа была обычным несчастным случаем. Теперь же речь зашла о массовом убийстве. Все тела пришлось осматривать повторно, и в некоторых тоже были обнаружены осколки – в тех, кто сидел ближе к бомбе, из-за которой рухнул самолет. Происшествие было классифицировано как теракт, и к нам присоединились представители Канадской королевской конной полиции и различных спецслужб Великобритании, Индии и США.

Когда работа была наконец закончена, наши заключения вместе с прижизненными данными были отправлены проверочной группе, также состоящей из полицейских и других специалистов, таких как эксперты по отпечаткам пальцев, стоматологи и криминалисты, которые независимо от работавших на месте бригад занимались сопоставлением прижизненных и посмертных данных. При обнаружении соответствия они предоставляли информацию комиссии по опознанию, а она уже изучала доказательства того, что часть тела Х принадлежит телу Y. При получении достаточного количества информации в соответствии с установленными критериями коронер официально объявлял человека мертвым, после чего открывал и закрывал расследование причин его смерти. Если коронер не был удовлетворен доказательствами на основе прижизненных или посмертных данных, полиции поручалось собрать дополнительные доказательства, чтобы повторно представить дело коронеру. В данном случае личность каждой извлеченной жертвы трагедии – даже того десятилетнего мальчика – была установлена правильно, и их тела вернули родным.

Работа в кризисной группе чрезвычайно благодарная. Никогда не знаешь, где окажешься на следующий день: можно очутиться в Японии, занимаясь последствиями авиакатастрофы, или же в Австралии после массового убийства. Вместе с тем приходится выполнять довольно мрачные обязанности, что связано с немалым стрессом и длительной разлукой с близкими. В случае крушения паромного катера Herald of Free Enterprise и взрыва Boeing 747 над Локерби членов кризисных групп вырвали с рождественских праздников. Без всякого сомнения, эти профессионалы, небезразличные невоспетые герои, заслуживают всяческих похвал, и мы должны ими гордиться, потому что им приходится иметь дело с невероятно тяжелыми зрелищами, которые навсегда врезаются в память.