— Привет, Наварро, — произнес Йетс своим обычным самодовольным тоном. — Тебе не нужно было тащиться сюда. Мы занимаемся делом Брогана.

— Я хотел бы лично поговорить с преподобным Салливаном.

— Он ничем не сможет помочь тебе.

— Тем не менее, — стоял на своем Сэм, — мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.

— Не возражаю, — все так же самодовольно бросил Йетс и направился к выходу. — Мне кажется, что вам, ребятам из антитеррористического, лучше не тратить драгоценное время и заниматься своими проблемами, пока мы будем раскручивать это дело.

Сэм повернулся к священнику — тот, похоже, слушал разговор полицейских без особого восторга.

— Извините, отец Салливан, — начал Сэм, — но мне придется немного побеспокоить вас и задать пару вопросов.

Преподобный Салливан покорно вздохнул. По его морщинистому лицу было видно, что он устал.

— Я вряд смогу сообщить вам что-то новое.

— Вам уже рассказали о смерти Брогана?

— Да. Этот полицейский из отдела по расследованию убийств…

— Детектив Йетс.

— Он поведал мне подробностей больше, чем следовало. Мне не нужны… все эти излишние детали.

Сэм опустился на стул. Сегодня священник выглядел немного бодрее, хотя и не самым лучшим образом. События последних суток, несомненно, сказались на старике. Сначала взрыв в церкви, затем убийство сторожа. Сэму очень не хотелось тревожить старика дополнительными расспросами, однако иного выбора у него не было.

К сожалению, новых ответов он не получил. Салливан был не в курсе личной жизни своего сторожа. Он также не представлял себе, по какой причине Броган мог задумать взрыв в церкви Доброго Пастыря. Незначительные события отрицательного характера в храме, конечно, происходили. Несколько актов вандализма и мелкие кражи. Именно по этой причине он и начал запирать двери храма по ночам, что лично ему было крайне неприятно, потому что храм должен быть открыт для страждущих в любое время дня и ночи. Однако страховая компания настояла, чтобы храм запирался, и Салливан велел персоналу закрывать церковь в шесть часов вечера и открывать ее в семь утра.

— После этого акты вандализма повторялись? — поинтересовался Сэм.

— Ни разу, — ответил священник. — То есть до взрыва бомбы ни разу.

Да, это тупик, подумал Наварро. Йетс был прав. Не стоило здесь появляться. Только зря время потратил.

Он встал и направился к выходу, но неожиданно раздался стук в дверь, и в комнату сунула голову какая-то коренастая полная женщина.

— Преподобный Салливан, я вам не помешаю? — спросила незнакомка.

Печаль во взгляде священника сменилась выражением радости. И благодарности.

— Хелен! Я так рад, что вы вернулись! Вы слышали о том, что у нас стряслось?

— Утром показывали в новостях. Как только я узнала об этом, сразу собрала вещи и отправилась домой.

Держа в руке букетик гвоздик, женщина подошла к священнику и трогательно его обняла.

— Я видела церковь, проезжая мимо. Это ужасно.

— Вы не знаете самого плохого, — сказал Салливан. — Джимми мертв.

— О господи! — Хелен в ужасе отпрянула. — Что… неужели при взрыве?

— Нет. Говорят, будто он застрелился. Я не знал, что у него был пистолет.