— Просто в голове не укладывается, — призналась она. — Как можно, выйдя из морга, заставить себя что-то съесть?

— Меня вынуждает необходимость, — пожал плечами Сэм. — Если перестать питаться, на работе можно быстро превратиться в бесплотную тень.

— Вы, должно быть, на своей службе всякой жути повидали.

— Думаю, вы на своей работе тоже всякого насмотрелись в палате экстренной медицинской помощи.

— Да, но к нам все-таки привозят живых.

Сэм вытер пальцы салфеткой и отодвинул тарелку в сторону.

— Верно. При взрыве бомбы, когда мы приезжаем на место происшествия, для нас редкая удача, если кто-то остается в живых. Если вообще что-то находим.

— Как вы с этим живете? Как вы выдерживаете на такой службе?

— Бросаю ей вызов. Кто кого.

— Нет, в самом деле, Наварро. Как вы выдерживаете этот ужас?

— Называйте меня Сэм, договорились? Что касается того, как я с этим справляюсь, то тут уместнее спросить, почему я это делаю. По правде говоря, вызов — действительно не последнее дело. Люди, которые взрывают бомбы, — особая, уникальная порода преступников. Террорист — это не парень, который владеет винным магазином рядом с вашим домом. Это — изобретательные типы. Среди них есть настоящие гении своего черного дела. Но в то же время они трусы. Это, так сказать, убийцы, действующие на расстоянии. Это делает их особенно опасными. Обожаю ловить этих типов и отправлять за решетку.

— То есть вы получаете удовольствие от поимки преступников.

— «Удовольствие» не совсем верное слово. Тут было бы уместнее сказать, что их поиск подобен мозаике, которую я не в силах выпустить из рук. Я смотрю на ее фрагменты и никак не могу отложить их в сторону. Я пытаюсь понять, что за извращенный ум создал эту штуку. — Сэм покачал головой. — Возможно, именно это любопытство и делает из меня чудовище, которое из любопытства не прочь помериться умом с отъявленными злодеями.

— Может, это означает, что вы отличный, выдающийся коп.

Сэм рассмеялся:

— Или то, что я такой же чокнутый, как эти чертовы террористы.

Глядя на его улыбающееся лицо, Нина неожиданно поймала себя на том, что буквально пару часов назад эти глаза казались ей неприятными и колючими. Улыбка превратила Сэма Наварро из бездушного полицейского в нормальное человеческое существо. И в очень симпатичного парня.

«Только не вздумай влюбиться», — мысленно одернула она себя. Не хватало, чтобы от Роберта она ушла прямиком к полицейскому, фанатично влюбленному в свою работу.

И она заставила себя отвести взгляд в сторону, лишь бы только смотреть куда угодно, но только не на его лицо. Объектом наблюдения она выбрала собственные руки. Точнее, длинные загорелые пальцы.

— Если бомбу взорвал Броган, то мне, видимо, больше нет причин опасаться за свою безопасность.

— Если бомбу взорвал именно он, а не кто-то другой.

— Улики вполне убедительные. Почему я не слышу в ваших словах уверенности?

— Не могу объяснить этого. Просто… я нутром это чувствую. Наверно, это инстинкт. Вот поэтому я прошу, чтобы вы были осторожны.

Нина подняла голову и встретилась с ним взглядом. От улыбки на его лице не осталось и следа. Перед ней снова сидел холодный, рассудительный коп.