– Аллочка у нас не первый год, – вздохнула дежурная, – но до сих пор ее мало кто навещал.

– Неужели дочь Вера не заглядывает к матери? – удивилась я.

– Как же, приходит, – кивнула администратор, – она очень заботливая. Аллочка у нас модница, дочка ей одежду красивую покупает, косметику, духи. Балует нещадно, что мать попросит, то ей и приносит. На Новый год нам артистов прислала! Вы присядьте, я вызову Анну Павловну, она скажет, можно ли с Аллочкой повстречаться, какое у нее расположение духа. Знаете, от настроения у наших подопечных многое зависит!

Я не поняла, каким образом говорливая тетушка связалась с доктором, вроде не нажимала ни на какие кнопки, не звонила по телефону, но из коридора послышалось шуршание, и в холл вышла молодая женщина в элегантном модном платье из джерси. Она улыбнулась мне, словно хорошей знакомой, и спросила:

– Вы к кому?

– Хотелось бы повидаться с Аллой Мамалыгиной, – снова воскликнула я, – если, конечно, вы позволите. Мы дальние родственники, я давно живу за границей, во Франции. И, признаюсь, не знала, какая с Аллой приключилась беда. А тут приехала, навестила Веру, услышала, где находится ее мать, и подумала: может, Алла мне обрадуется? Вспомним с ней прошлое! Хотя я не уверена, что она меня узнает, мы не виделись... э... более двадцати лет.

Анна Павловна чуть наклонила голову.

– Понятно. Давайте попробуем. Аллочка сегодня в тонусе, правда, сразу предупрежу, личность женщины сильно изменилась. И я не смогу оставить вас наедине, у нас существует строгое правило: все свидания происходят исключительно в присутствии врача или медсестры.

Я кивнула:

– Конечно.

– Тогда снимайте курточку, наденьте тапочки, – засуетилась дежурная, – они одноразовые, при вас из пакетика достану. Бахилами мы не пользуемся, они какие-то не домашние.

– У вас паспорт с собой? – подхватила Анна Павловна. – Мы регистрируем посетителей.

– Водительские права подойдут? – спросила я.

– Очень хорошо, – одобрила администратор, взяла документ и сказала: – У вас очень милое имя, Дашенька.

Обласканная сверх меры, я пошла вместе с Анной Павловной по коридору. Врач неожиданно остановилась.

– Забыла вас предупредить. Если вы захотите угостить Аллочку, вам принесут чай.

Я смутилась.

– Простите, я не додумалась прихватить торт!

– И очень хорошо! – воскликнула врач. – У нас запрещено кормить больных. В нашем буфете большой выбор лакомств: вафли, печенье, зефир, мармелад, все не бесплатное, но и не дорогое. За умеренную цену вы порадуете Аллочку.

У меня при словах «запрещено кормить» возникла ассоциация с зоопарком, но, естественно, я не стала говорить о своих мыслях, только произнесла:

– У вас все очень продумано, совсем не похоже на больницу.

– Мы позиционируем свое учреждение не как клинику, – уточнила Анна Павловна, – здесь дом, где живут те, кто нуждается в покое и заботе.

– Нет уколов? – улыбнулась я. – И таблеток?

– Куда без них, – вздохнула врач, открывая дверь. – Но мы постарались создать здесь домашнюю обстановку. Аллочка сейчас в гостиной, идите смело.

Я очутилась в просторной комнате, на одной стене которой висел большой телевизор, показывали фильм «Девчата», старую советскую кинокомедию. Напротив экрана в креслах сидело несколько человек разного возраста. В левом углу за маленьким столиком две дамы мирно складывали детский пазл.