– Тяжелая у вас рука, уважаемый, – сказал Толик, раздумывая, как бы такого бойца в отряд привлечь. Схватка с Капитаном и его парнями неминуема.

Боевой офицер – находка, но с пацанами он связываться не захочет.

Тулин понял, о чем размышляет сосед и помог ему, сказав:

– Чую, сегодня в Москве в одиночку да без работы, денег и жилья трудно придется. Я к корешу приехал, а он с женой на Север умотал. Поеду в Подольск, там у меня друзья по Афгану живут, помогут.

– Можно и в Подольск, но лучше остаться. Мы хоть и молодые, но на первых порах квартиру устроим, рублем и девочкой обеспечим, там видно будет, – сказал Толик.

– Спасибо, конечно, только что видно будет? – Тулин плеснул себе водки. – На дело я не пойду, мне тюрьма не понравилась. В ней сыро, холодно, голодно, решетки кругом. Вы молодые, наверняка куски рвете, мне такое не годится. Я руку протяну, если куш можно взять. А такое дело требует времени и подготовки.

– Вы человек взрослый, вас никто никуда не тянет, – ответил Толик. – Переночуйте, помойтесь, переспите ночь с отличной девчонкой, утром опохмелитесь, на ясную голову и решайте.

Тулин изобразил задумчивость, затем, как бы решившись, сказал:

– Уговорил. Только не держи меня за придурка, – раз ты мне такую жизнь предлагаешь, значит, имеешь корысть.

– Имею. – Агеев улыбнулся, подозвал своего парня, приказал: – Отвези человека к Анне, пусть примет по высшему разряду, а завтра утром ждет меня в гости.

Гуров поднялся в семь, около часа мучил себя силовой гимнастикой и шептал нехорошие слова в адрес людей, которые якобы без утренней зарядки жить не могут. Затем он принял контрастный душ, побрился «Жиллетом», электробритву не признавал, прыснул на физиономию и руки французским одеколоном, который ему подарила Мария.

Ненормальный я человек, рассуждал он, болтаясь по пустой квартире. Мария рядом, я порой сильно раздражаюсь, чувствую себя стесненно, нет ее, тоскую, словно пацан без мамы. На Западе чуть не каждый имеет психоаналитика.

Во-первых, моей зарплаты на него не хватит, во-вторых, я не люблю, да и не умею исповедоваться… Он выпил чашку кофе, надел свежую рубашку, повязал новый галстук, опять же подарок Марии, облачился в отличный костюм, взглянул на себя в зеркало, поморщился. Вот за это тебя и не любят, подвел он черту и переключился на размышления о работе. Тут зазвонил телефон.

– Слушаю вас внимательно, – привычно произнес Гуров и недовольно поморщился. Нормально ответить по телефону не могу, все выпендриваюсь.

– Привет, командир, – услышал он ленивый голос Тулина. – Поздравь, классную девчонку подцепил, ночевал у нее. Познакомился с душевными ребятами. Современные дружные мальчики, а Толик Агеев еще и умен. Пригрели, обласкали, спрашивается, зачем ты мне нужен?

– Только головная боль, – поддержал Гуров. – Девчонку поцелуй за меня в попку. Обожаю красивых душистых девочек в попку целовать. Я ушел на службу. Ты звони. – Он положил трубку. Силен Георгий, людям нравится, себя умеет подать, цены такому помощнику нет, рассуждал сыщик, надевая плащ и выходя к машине.