– Прости, – извиняюще улыбаюсь я. – У меня уже вошло в привычку, что мне не верят.

– Венера, понимаю, что тебе сейчас сложно. И ты, возможно, чувствуешь себя одинокой. Но помни, что ты не одна. У тебя есть дочь.

– Да, – киваю. – У меня теперь есть собственная семья.

Моя стая.

Выйдя от Франчески, я наталкиваюсь на Хавьера. Вместо моего обычного сопровождения дежурит он. В голове всплывает вопрос: был ли он на похоронах? Но я тут же его прогоняю. Вопрос, не вервольфа. С вервольфом мы, если не подружились, то, по крайней мере, притерлись друг к другу.

– Все в порядке? – спрашивает он.

– В полном. Ложная тревога.

Вервольф расслабляется.

– Когда волчонок появится на свет?

– По прогнозам доктора через месяц-полтора.

К счастью, я не человек – они вообще девять месяцев носят детей! У волчиц, благодаря нашей смешанной природе, срок сокращается примерно вдвое.

– Родится в разгар лета.

– Это еще не разгар?

На улице стояла не просто жара, а жарища. Поэтому между домами я передвигалась очень быстро. Насколько быстро можно передвигаться по такому пеклу! Ни искусственные пруды, ни густо высаженные деревья не спасали. Хотя я не могла не признать, что лето в Вилемие расцвело яркими красками, и это было красиво. Высокое голубое небо без намека на облачность, сочно-зеленые лужайки, цветущие деревья с дурманящими ароматами. Мне, как вервольфу, обычно такое смешение запахов не нравилось, в Крайтоне я не любила цветение, потому что начинала чихать. Но тот, кто высаживал эти деревья и кустарники, явно позаботился о чувствительном волчьем обонянии. Здесь ароматы не спорили друг с другом, а дополняли один другой – получались будто изумительно звучащие духи. Поэтому, как только спадала жара, вечером я гуляла в парке. Можно было гулять там утром, но беременность внесла свои коррективы – я спала до одиннадцати-двенадцати.

Сейчас гулять было сложно, я мигом вспотела, и все, о чем могла думать – это как поскорее оказаться в главном особняке, а лучше сразу в своей спальне. Мик и Сиенна устроили прощальную вечеринку, вся стаю позвали, поэтому в основном здании было шумно. Я рассчитывала быстро прошмыгнуть к себе, игнорируя всех и вся. Так что, возможно, сопровождение Хавьера очень в тему. Другой вопрос – зачем здесь он?

– Ты здесь с заботой обо мне или по другому поводу?

– Я всегда забочусь о тебе, Венера. Я дал слово, – пробубнил он серьезно. – Но вообще-то, альфа Микаэль попросил пригласить тебя в его кабинет.

– Для оглашения завещания что ли? – съязвила я. Чем еще традиционно заниматься после похорон?

– Я не знаю, – качнул головой Хавьер, – но мне это не нравится.

– Не нравится – что?

– Что он ничего мне не рассказывает.

– Наверняка, боится, что ты расскажешь мне раньше времени, – тяжело вздохнула и, войдя в дом, свернула в сторону кабинета Микаэля. – Не волнуйся, сейчас все выясним.

– Главное, чтобы не волновалась ты.

– Это сложно исполнить, особенно, когда общаюсь с родственниками Рамона.

Мне показалось, или мой непробиваемый охранник весело хмыкнул? Воистину наступает время перемен!

В кабинете был не только Микаэль, но и Сиенна с Анжелиной, поэтому я решила, что Хавьер тоже не будет лишним, и попросила его остаться. Все родственники надели черные костюмы, мать Рамона прикрыла лицо вуалью, а у Сиенны наоборот только лицо было открыто, в остальном она была запакована в длинное платье с высоким воротником, элегантное, но, несомненно, мрачное. Я в своем летнем, цвета неба, сарафане, мягко говоря, выделялась среди всей этой готики.