Через минуту помещение опустело, сотрудники тоже вышли.

Не успела дверь за ними закрьпься, как на переговорном устройстве загорелась красная лампочка, и из динамика донесся хорошо поставленный мужской голос:

– Света, зайдите с бумагами на подпись!

– Я не Света, я Василиса… – вякнула я, но переговорник уже выключился.

Я схватила кожаную папку, на которой золотом было вытиснено «На подпись», и вошла в кабинет начальника.

По сравнению с этим кабинетом все предыдущие помещения «Эльстроя» показались мне предельно скромными, чуть ли не нищенскими.

Стены были отделаны панелями из ценных пород дерева, на них висели картины в роскошных рамах, ковер на полу был такой пушистый, что ноги тонули в нем по щиколотку. В дальнем конце кабинета красовался стол, которому самое место было в Эрмитаже или Лувре, – изящное изделие из черного дерева, отделанное вставками из перламутра и золоченой бронзы. В довершение всего над этим столом красовалось венецианское зеркало в раме из граненого хрусталя.

В общем, роскошь подавляла.

За столом сидел элегантный мужчина средних лет с седыми висками и холодными серыми глазами. На нем был серый твидовый пиджак и бордовый галстук ручной работы – такие типы в жизни практически не встречаются, они попадаются исключительно на страницах модных журналов.

– Леонид Владимирович, – произнесла я, к счастью, вспомнив имя и отчество Старостина, – вы просили эти документы…

– Спасибо, Света, – он, даже не взглянув на меня, взял папку и положил перед собой.

– Я не Света, а Василиса… – сделала я еще одну попытку представиться, но Старостин уткнулся в бумаги и, похоже, не слышал меня.

Подписав несколько документов, он оторвался от них, мельком взглянул на меня и сказал:

– Света, соедините меня с Варсонофьевым…

– Я не Света, а Василиса… – привычно буркнула я и торопливо открыла Светин блокнот. К счастью, фамилию Варсонофьев я нашла на первой же странице, набрала номер и заявила:

– С вами будет говорить Леонид Владимирович Старостин!

Я протянула шефу трубку. Он взял ее двумя пальцами и взглядом приказал мне удалиться.

Я выскользнула из кабинета, бесшумно прикрыла за собой дверь и уселась за секретарский столик.

Ну вот, подумала я, мне удалось проникнуть в эту фирму, больше того – я нахожусь буквально в нескольких метрах от Старостина, и что? Я ни на шаг не приблизилась к разгадке. Как Старостин связан с прошлым Нины Барсовой (которую я все еще по привычке называла Ольгой) и какое отношение он имеет к ее смерти?

Вдруг прямо над моим ухом раздался голос Старостина:

– Здоров, Виктор Романыч!

Я вздрогнула и подняла глаза.

В приемной никого, кроме меня, не было, но на переговорном устройстве горела красная лампочка.

Выходит, шеф забыл выключить динамик у себя в кабинете, и сейчас я слушала его разговор с каким-то Варсонофьевым.

– Да, нужно обсудить историю с тем контрактом, – Старостин понизил голос, но мне все равно было слышно каждое слово, – нет, конечно, это не телефонный разговор. Встретимся в более удобном месте. У меня есть квартира для переговоров, проверенная специалистами. Никаких жучков, вообще никакой электроники, даже телефона нет, так что можно будет спокойно поговорить. Записывай: Вторая Советская, дом семь, квартира четырнадцать. Вход со двора, на воротах замок, код – семь шесть два…