Вот и Алвис говорил, что истории похожи на народы. Италия – это героическая поэма, Англия – длинный готический роман, а вот Америка – это цветное кино. Ди как-то сказала, что много лет ждала, когда же начнется фильм. И что она чуть не проворонила начало сеанса. Жизнь-то уже идет, а она и не заметила.

Алвис поднес спичку к трубке.

– Lei è molto bella. Она красивая, – сказал он.

Алвис, конечно, имел в виду Ди, но Паскаль в тот момент думал об Амедии.

– Si, – ответил юноша. И потом по-английски: – Сегодня похороны мамы.

Эти двое так ценили друг друга, что старались обращаться к собеседнику только на родном для него языке.

– Si, Pasquale. Dispiace. Devo Andare?

– Нет, спасибо. Я ехать… один.

– С'è qualcosa che posso fare?

– Да, есть чем помочь.

Лодка Томассо уже входила в бухту. Почти пора. Паскаль повернулся к Алвису и сказал по-итальянски, чтобы тот его правильно понял:

– Если я сегодня не вернусь, обещай, что выполнишь мою просьбу.

– Ну конечно, – сказал Алвис.

– Пожалуйста, позаботься о Ди Морей. Проследи, чтобы она добралась до дома.

– А что случилось? Ты куда-то уезжаешь?

Паскаль вынул из кармана конверт, тот самый, с деньгами от Майкла Дина.

– Передай ей вот это.

– Хорошо. Куда ты едешь?

– Спасибо!

Паскаль боялся ответить на вопрос, боялся, что если произнесет все вслух, то у него не хватит сил выполнить задуманное.

Лодка Томассо уже подходила к причалу Паскаль похлопал американца по плечу, еще раз оглядел деревню и молча ушел на кухню. Валерия готовила завтрак. Никогда она раньше этого не делала, хотя Карло вечно ей твердил, что в приличной гостинице, в такой, где останавливаются англичане и американцы, завтрак подавать полагается. Валерия отвечала, что с утра едят только лентяи, сначала надо поработать, а уж потом брюхо набивать. Сегодня утром она делала французские булочки и варила кофе.

– Американская шлюха будет есть? – спросила Валерия.

Ну вот, сейчас Паскаль и узнает, чего он стоит. Юноша поднялся на третий этаж. Из-под двери пробивались солнечные лучи, значит, ставни открыты. Он вдохнул поглубже, собрался с силами и постучал.

– Войдите.

Она сидела на постели и собирала длинные волосы в хвост.

– Поверить не могу, что я столько провалялась. Я и не представляла себе, как устала, пока не проспала двенадцать часов кряду.

Она улыбнулась, и Паскаль усомнился, что сможет сократить расстояние между тем, чего хочет сердце, и тем, что нужно сделать.

– Какой вы сегодня красивый, Паскаль, – сказала Ди и посмотрела на свою одежду, ту самую, которую она надела вчера, чтобы ехать на поезде. Узкие черные брюки, блузка, шерстяной свитер. Ди засмеялась: – А мои вещи так и остались на станции.

Юноша глядел под ноги.

– Что-то случилось, Паскаль?

– Нет, – ответил он и взглянул наконец ей в глаза. Когда ее не было рядом, он точно знал, что должен сделать, а сейчас… – Вы спускаться для завтрак? Бриош и кофе?

– Ну конечно, – ответила она. – Уже иду.

Остальное он произнести не мог. Юноша повернулся к двери.

– Спасибо вам, Паскаль, – сказала Ди.

Смотреть ей в глаза было все равно что заглядывать в приоткрытую дверь. Как можно удержаться и не толкнуть эту дверь, не узнать, что там внутри?