Не верьте Викторовой, она врет. Ленка может сучить ногами, размахивать руками, трясти головой, натягивать красную юбку Орловой, но не то что сто мужиков, даже один завалященький парень на нее не покосится. Почему? Чего-то в Викторовой нет, а вот чего, я не понимаю. Вроде и симпатичная, и веселая, и не дура, а никакого успеха на любовном фронте. Однажды Белка меня спросила:

– Сколько лет Елене?

– Мы с ней одногодки, – удивилась я. – А что?

– Я думала, Викторова намного старше, – ответила бабуля, – у нее взгляд иногда очень тяжелый, потухший, у молодых такого не бывает, он появляется ближе к тридцати.

У Белки порой случаются странности, она способна отказать клиенту, заявит:

– Простите, мест пока нет. – И шлепает трубку.

Лучше у нее не спрашивать, по какой причине незнакомый человек отвергнут, вероятно, бабулю смутил его голос, он показался ей слишком высоким, низким, ласковым, грубым, сладким, кислым. Но чаще всего Белка говорит:

– Ну его! Неприятный тип!

Вот так! Прямо за секунду распознала человеческую сущность.

Викторову Белка не прогоняет, но, похоже, Ленка сообразила, что бабушка от нее не в восторге, поэтому, приезжая в Караваевку, она предпочитает ночевать у Орловой, а не у нас в отеле.

Сегодня погода сжалилась над москвичами, тучи разбежались, солнышко пригрело почти по-летнему, и я от радости нацепила светлое платье, балетки и тонкую ветровку. Надо пользоваться последними теплыми денечками. Через пару недель в столицу прилетит зима. В Москве так всегда, вчера еще лето, а через сутки вас заваливает снегом по уши.

Я вошла в квартиру Наташки, сбросила обувь и понеслась в ванную. Вот она, моя косметичка, стоит, дорогая, на зеркале. Надо накинуть на грудь полотенце, а то начну пудриться и запачкаю платье. Или лучше замотаюсь в Наташкин халат.

Я протянула руку к двери, где на крючке мирно висело розовое одеяние с принтами в виде мишек, и замерла на месте. Стоп! Вчера его тут не было!

Я пощупала халат и на секунду удивилась, что-то не так, потом пошла в прихожую, открыла шкаф и поняла: с вешалки пропала теплая черная куртка с капюшоном, а из галошницы испарилась единственная рассчитанная на дождливую погоду пара обуви – ботильоны на каблуке. Еще Натка сегодня влезла в джинсы и пуловер.

Меня охватила радость. Орлова не пропала! Она просто в кои-то веки дважды изменила своим привычкам. Нате попался кавалер с собственной жилплощадью, она провела секс-уик-энд на чужой территории. И ей так понравилось очередное «чудо», что подруга прогуляла занятия в понедельник. Представляю, как она разозлилась на меня, когда вернулась домой и не нашла своего телефона! Косметичка в ванной живо объяснила Натке, кто тут хозяйничал в ее отсутствие. Сейчас выпью кофе, слопаю пару крекеров и рвану к ней в институт, привезу Орловой ее мобильный. Но сначала надо утоптать небольшую проблему. Я вытащила свою трубку и живо набила Ленке эсэмэску.

«Ты где?»

«В аду», – прилетело в ответ.

«Неужели Ковалев сатана?»

«Он заболел. Анжела вещает».

«Отмажь меня. Отметь у старосты».

«Ты где?»

«У нас с Наташкой дело».