— Значит, остальные штрафы я могу оплатить синами? — обрадовался Тео.

— Размечтался. Работать будешь! — припечатал смотритель. — Завтра вынесем старую рухлядь, которую сегодня вы пометили.

В круглых глазах парня отразился настоящий ужас, я хихикнула и, махнув рукой, побежала к помывальным, чтобы освежиться. В кармане приятно звякали сины, и меня распирало от радости. Как же все удачно сложилось. И штраф отработала, и деньгами разжилась. Побольше бы мне таких лентяев, как Тео!

Жаль, на обед я уже не успела, но зато забежала в продуктовую лавку, работающую возле столовой, и там купила кусок сырного пирога с чаем. Горячий сладкий напиток выхлебала прямо на месте, от завернутого в бумагу кусочка отгрызла половину, а остальное прихватила с собой и понеслась на занятия.

Вторая половина дня прошла спокойно. Преподаватель по чароиту даже похвалил меня, отметив врожденный слух и способность к мертвому языку. Я расцвела от похвалы, она была неожиданной и приятной. У девчонки из Котловины — и врожденный слух к заклинаниям. Ну, надо же!

Однокурсники, похоже, думали также. Кто-то по привычке отпустил про меня шуточку, но как-то вяло. Видимо, мое появление в академии перестало быть новостью, и студенты начали ко мне привыкать. Или новая форма уравняла меня с остальными.

После занятий я сбежала в башню ключницы. Здесь всегда было тихо и спокойно, а из окна открывался вид на парк и синие пики Гряды.

Устроилась на широком подоконнике. Вытащила кусок сырного пирога, медленно и со вкусом доела, а потом раскрыла учебник и погрузилась в изучение материала.

На хронологии и материализации Вандерфилда не было, эти предметы посещали первогодки. И я ловила себя на том, что постоянно возвращаюсь мыслями к произошедшему утром. Что, если бы Эш не произнес в последний момент заклинание? Отчего оно не сработало в первый раз? И почему Аодхэн молча смотрел и ничего не делал?. Что произошло с Эшем? Я ведь видела его табель. Вандерфилд без преувеличения самый способный студент академии, у него черный сектор, позволяющий без проблем развеять черную пыль. Так в чем же дело?

И почему меня это не отпускает?

— А, вот ты где, — вырвал из раздумий мужской голос.

Я недовольно подняла взгляд на стоящего рядом старшекурсника. Эдди Фаррел, принесла же его нелегкая!

— Что надо? — грубо спросила я, надеясь, что парень отстанет.

— Принес тебе кое-что, Аддерли, — с непонятной интонацией произнес Эдди. — Держи.

На страницы учебника лег небольшой золотой медальон. Тонкая цепочка сверкала витым плетением, в центре украшения блестел синей слезой камушек.

— Это лазурит, — пояснил недоумевающей мне Эдди. И добавил, видя, что я по-прежнему хлопаю ресницами, не понимая. — Настоящий. Драгоценный камень, Аддерли. Дорогой. Ясно тебе?

— Нет, — отмерла я.

— Это тебе. Подарок. — Эдди хмурился, словно моя бестолковость его сильно нервировала. Скулы у парня покраснели. — Придешь сегодня. Комната восемнадцать.

Что?!

Я швырнула медальон в лицо нахала, тот едва успел подхватить.

— Да пошел ты. Не смей ко мне приближаться, понял?!

— Ты что? — опешил старшекурсник. — Я же по-хорошему. Подарок купил. Сам выбирал!