– Ты зачем опять посадил Джессику в стиралку?! – воскликнула Вон.

– Так она же идеально туда помещается, – пожал плечами Креол.

– А если ее кто-нибудь включит?!

– Чрево Тиамат, женщина, хватит на меня давить!

Ванесса застонала. Быстренько убедившись, что с Джессикой все в порядке, а близнецы надежно зафиксированы, она устало повалилась на диван.

У нее был долгий и трудный день.

А освобожденная Джессика сразу же полезла на отца. Точно наскипидаренная коала, она вскарабкалась по его ноге, а потом перебралась на плечи и заверещала, приглашая весь мир полюбоваться своим достижением.

– Вот поэтому я и сажаю ее в стиральную машину, – укоризненно заметил Ванессе Креол. – Это самое разумное, что можно придумать.

– Папа, подними меня выше! – потребовала Джессика, тяня Креола за волосы. – Выше-выше-выше-выше!..

– Жена, убери ребенка, он меня раздражает, – потребовал в свою очередь Креол.

Ванесса продолжала лежать на диване, как раздавленная медуза. Она вяло подумала, что стоит превратиться в камень и побыть немного в тишине, но сил на трансформацию уже не осталось. Поэтому она валялась просто так, в человеческом обличье.

Несмотря на то что любимый муж и дети иногда ее порядком утомляли, Вон все равно обожала каждого из них. Всякий раз, когда она смотрела на этот цветник, на душе становилось чуточку теплее.

Дети у Креола с Ванессой получились удивительно разнообразные. Слишком уж много народностей в них смешалось. Сам Креол наградил их шумерской кровью и толикой кушитской, Ванесса – китайской и евроамериканской. В результате такого генетического коктейля мордашки у потомства получались порой довольно неожиданные.

Самый старший, носящий гордое имя Креола-третьего, был вылитый отец, только побледнее. Двенадцатилетняя Бирдин чертами пошла в мать, зато цветом кожи – в отца. Восьмилетние Айвен и Шань имели совершенно европейский тип лица. Зато пятилетняя Джессика пошла в дедушку по материнской линии и выглядела этакой загорелой китаяночкой.

Разве что волосы у всех пятерых были одинаково черные.

Пока трое младших стояли на ушах, двое старших даже не дрогнули. Креол учил их медитативному погружению – с отрешением от всего сущего, полным уходом в себя и сосредоточением на эфирном рисунке. Вихрастый подросток с серыми глазами и смуглая девчонка со вздернутым носом сидели на стульях в такой неподвижности, что казались восковыми фигурами.

Особенно Креол-третий. Бирдин еще не достигла идеального самообладания, поэтому иногда подергивала то веком, то губой. А чуть приоткрытым глазом она косила в сторону близнецов – те любили исподтишка пакостить сестричке.

Креол расхаживал перед своими отпрысками и размеренно вещал:

– Расслабьтесь. Расслабьтесь. Почувствуйте, как ваши тела становятся невесомыми. Почувствуйте, как вы наполняетесь одновременно теплом и прохладой.

Ванесса взирала на это с умилением. Не так уж много прошло времени с тех пор, как Креол объявил, что ее собственное обучение полностью закончено. Он собственноручно посвятил ее в подмастерья, а спустя еще несколько лет, когда она самостоятельно создала новое заклятие-перевертыш, – в мастера.