Вдруг Барри выхватил письмо из рук жены и снова пробежал его глазами.

– Кстати, а почему речь только обо мне? Не я один дома работаю!

– И что? Побежишь на меня жаловаться?

– Нет, конечно!

– Тогда к чему ты это сейчас сказал?

– К тому, что правила не для всех одинаковые. Ко мне придираются.

– И что ты сделаешь? В суд на них подашь?

– Пригрожу, по крайней мере. Ты права, тут есть юридическая зацепка. Может, если правильно разыграть свои карты, для меня и сделают исключение.

По просьбе Барри Морин позвонила своему знакомому из правления, Чаку Шею, и попробовала осторожно разведать, нельзя ли как-нибудь спустить дело на тормозах. Увы, по словам Чака, правила ассоциации соблюдаются жестко и непреложно. Допускались только исключения, оговоренные в уставе: риелторская и бухгалтерская работа, – причем встречаться с клиентами на дому не разрешали, дозволялось только ведение документации. Потому о Морин и не упоминали в письме. Барри оказался первым писателем в Бонита-Висте. Возможно, в будущем в устав внесут поправки касательно литературной деятельности; вопрос нужно будет поставить на голосование в сентябре, на ежегодном отчетно-выборном собрании. А до тех пор Чак советовал подчиниться требованиям правления.

– Вот видишь, никаких придирок лично к тебе, – заметила Морин, положив трубку.

В ее голосе Барри явственно расслышал торжествующие нотки.

Да нет, это уже паранойя! Он просто злится на нее, причем совершенно напрасно.

Барри отправился на кухню – выпить и успокоиться, пока не наговорил лишнего.

Потом он позвонил Рэю. Тот, как и Майк, считал, что деятели из правления, изображая сочувствие и для виду предлагая помощь, втайне злорадствуют.

– Может, посоветоваться с юристом? – спросил Барри и буквально почувствовал, как на другом конце провода Рэй пожал плечами.

– С моей точки зрения, только деньги зря выбросишь. Устав уже столько раз оспаривали в суде, что и не сосчитать, и всегда неудачно. Попробуй сам пройтись по нему частым гребнем, вдруг отыщется какая-нибудь лазейка. Хотя вряд ли.

– А если я просто никак не буду реагировать?

Рэй угрюмо хмыкнул.

– Ну, тогда получишь по полной программе. Сначала тебя оштрафуют. Штрафы будут расти, как снежный ком, вовек не расплатишься. А потом они подключат юристов и наложат арест на твой участок…

– Они имеют на это право?

– О да.

– Ты по собственному опыту знаешь?

– Со мной такого пока не случалось. Кое с кем среди знакомых. И это крайне неприятно, можешь мне поверить. Если не найдешь лазейки в правилах и не сумеешь уболтать кого-нибудь из правления, мой тебе совет – начинай присматривать себе помещение для работы.

Барри немедленно засел штудировать устав. Поздно вечером, так и не добившись никаких результатов, он позвонил Майку. Тот позвонил еще какому-то своему знакомому, который знал кого-то в правлении. Хотя устав не предусматривал исключений, Барри надеялся все-таки добиться поблажки.

Не вышло.

Спать он лег злой и расстроенный и сказал Морин, что никогда в жизни не поселился бы в Бонита-Висте, несмотря на красоты пейзажа, если бы знал, что не сможет работать в собственном доме, на собственном участке. В этом же был весь смысл переезда! Жаль, они столько денег в него вбухали, а иначе он, Барри, не задумываясь, выставил бы проклятый коттедж на продажу, и только бы их видели в этом злосчастном штате Юта!