Автомат упирается откидным прикладом в колено и снимается с предохранителя. Я от всей души жалею, что меня не видят мои бывшие одноклассницы и подружки. Типаж — коммандо. Даже в армии я не выглядел так благородно.

Расстегнутая черная куртка, заправленные в высокие ботинки джинсы, шапочка на глаза и, конечно, боевое оружие настоящего мужчины. Классика в черном.

Прямо по газону водитель выруливает на финишную прямую.

— Прижмись, прижмись, — отрывисто бросаю я сержанту. — Спугнем! Надо по уму.

Сержант тормозит и выключает мигалку. Я выскакиваю на снег и, пригнувшись к земле, бегу мимо продуктовых ларьков к сберкассе. Главное — тактика. Неожиданность — сестра удачи. Сберкасса на втором этаже здания.

Я ловко, по-кошачьи перепрыгиваю через перила и, сбив железную урну, влетаю внутрь. Правая рука передергивает затвор, глаза адаптируются к полумраку.

Темп, темп. Но и голова тоже. Перед стеклянными дверьми стратегическая остановка. На секунду-другую. Выбор позиции и мишени для стрельбы. Мишени в зале не наблюдается. Не исключено, что мишень за стойкой — потрошит сейф. Поэтому еще раз спокойствие. Непринужденно толкаю дверь и захожу в зал рядовым, гражданским посетителем. Как насчет подписки на «Охоту и рыболовство»? Автомат не прячу — некуда. У крайнего окошечка стойки — очередь из старушек, за столиком — мужичок, плюющий в чернильницу. Щелканье калькуляторов, треск кассовых аппаратов, звуки радио.

Не убирая пальца со спускового крючка, подхожу к центральному окошечку. Женщина лет сорока виртуозно лупит пальцами по здоровому калькулятору. Заметив мою тень, протягивает руку в колечках к окошку:

— Давайте квитанцию.

Квитанции нет, есть автомат. Не дождавшись первого, дама поднимает голову и видит второе. Плюс шапка на глаза и классика в черном.

Я хочу шепотом спросить, где бандиты, но не успеваю.

Дама безразлично делает полоборота в кресле и кричит куда-то в открытую дверь:

— Маша! Опять сигнализация сработала! В конце концов, ты вызовешь когда-нибудь техника? Вы извините, молодой человек, Бога ради, замучали, наверное, вас.

Молодой человек слегка озадачен. С одной стороны, хорошо, обошлось без жертв, но с другой… Ладно б молодой человек был «в синей форменной фуражке с цифрой „три“ на медной бляшке», но ведь у нас «классика в черном». У молодого человека что, на лбу написана профессия? Получается, написана, несмотря на атрибутику. Прямо так и написана: Юра Иванов, оперуполномоченный уголовного розыска. Белым по черному.

— Молодой человек, вы платите или нет?

Я поворачиваюсь. Маленькая бабуля в огромных плюсовых очках протягивает к окошку квитанцию и пару червонцев.

— И уберите свой автомат.

«Нет, я не плачу! — кричит мой внутренний голос. — Я пришел рассказать о новой жевательной резинке „Спортлайф“ без сахара!»

Остальные в зале не обращают на меня ровно никакого внимания. Как будто и нет меня! Знаете, что хочется сделать? Если честно? Дать залп в оштукатуренный потолок и заорать:

«А ну, на пол, труха навозная! Ключи от сейфов на стойку! Живо…»

Из радио хрипит Луи Армстронг. Плавно и нежно. Песня про прекрасный мир. И волшебную любовь.