Поклонники Достоевского забросают меня камнями. Я их пойму.

А вот к Чехову я бы помчалась. Есть что послушать, есть на что посмотреть.

Чехов – красивый. Он нравится мне физически, как мужчина. У него прекрасное лицо, одежда, душа и мысли.

Я старалась бы больше молчать, чтобы не сморозить банальность. Я бы только слушала и смотрела восторженными глазами и хотела бы сделать для него что-то полезное, например: вымыть полы, протянуть в коробочке антибиотики, «Сумамед» например. Тогда бы Антон Павлович жил еще пятьдесят лет, как его сестра Мария Павловна.

Сегодня туберкулез – не проблема.

И Пушкин бы выжил после дуэли – элементарная операция.

Писателем не становятся. Писателем рождаются.

Если бы можно было стать большим писателем в результате усидчивого труда, то классиков оказалось бы навалом. А их – единицы. Два-три классика на сто лет. А таких, как Пушкин, – никогда.

Зачем нужен писатель? Он помогает людям осмыслить жизнь вокруг себя. Во все времена люди сеяли хлеб, а кто-то один стоял и смотрел в небо. И те, кто сеял хлеб, кормили того одного, который смотрел в небо.

Откуда берется писатель?

Мне кажется, что Бог закладывает в кого-то дискету (выбор произвольный), и этот кто-то рождается с дискетой, но не знает об этом. Живет себе и живет, ничего не подозревая. Но вдруг в один прекрасный день происходит подключение к космической розетке. Дискета заработала. Это может произойти в любом возрасте. Писательница И. Грекова начала в пятьдесят лет. Татьяна Толстая – в тридцать семь лет. А я – в двадцать шесть.

В Сергее Довлатове писатель проснулся на зоне, где он служил в ВОХРе.

Как это случилось: прибежал охранник и сообщил, что «возле шестого барака кирная баба лежит». Все свободные охранники устремились к шестому бараку. Довлатов тоже пошел, хотя не сразу. Общение с кирной бабой написано без подробностей, просто указано, что он оцарапал себе щеку ее железной брошкой. Остальное можно домыслить.

Когда Довлатов вернулся, сел к столу и записал свое первое предложение к первому в своей жизни рассказу, в нем проснулся писатель. Как говорила Анна Ахматова, «когда б вы знали, из какого сора растут стихи».

В случае Сергея Довлатова именно из сора и грязи вырос его первый сборник «Зона».

Я – не критик, но для меня лично Довлатов – классик. Он сказал о своем времени самое важное и определяющее. Его герои страдают не меньше, чем герои Солженицына, но они «горят в более веселом аду».

О Довлатове можно сказать пушкинскими словами: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал».

Три позиции: чувства добрые, восславил свободу, милость к падшим. Все это представлено в творчестве Довлатова. При жизни он не мог пробиться к признанию, но его посмертная слава была ошеломительной.

«Народ собирается там, где что-то происходит, и никогда не собирается там, где ничего не происходит». Жванецкий.

Вся Россия кинулась читать Довлатова почему? Потому что здесь что-то происходит. Что именно? Большой талант, переходящий в гениальность.