С обувью вышел полный облом. К такому прикиду полагались туфли на высоком каблуке. Туфель-то у противной Лолки оказалось навалом, любого цвета и фасона, но вся беда заключалась в том, что у малорослой Светы была довольно большая нога, так что если вся Лолина одежда была ей велика на два размера, то обувь, наоборот, безнадежно мала. Света не стала расстраиваться по этому поводу, выбрала ботиночки из собственных запасов, Леня, как уже говорилось, не жалел денег для своей доченьки.

Набросив сверху длинный светло-бежевый плащ, девочка высоко подняла голову и отправилась на операцию.

На ближайшем перекрестке Света яростно замахала рукой, чтобы остановить машину – до назначенного времени оставалось всего двадцать минут. Почему-то все водители пролетали мимо, не только не притормаживая, но, наоборот, резко прибавляя скорость при виде странной девицы. Наконец, около нее остановилась ржавая «восьмерка», водитель, крепкий бородатый дядька средних лет, с опаской открыл дверь, потребовал деньги вперед и всю дорогу рассуждал о том, как в последние годы выросла преступность.

– Я вот, например, мало кого боюсь, – говорил он, косясь на пассажирку, – я на Севере пятнадцать лет отслужил, да у меня всегда монтировка под сиденьем, и то иной раз остановиться опасаюсь. Такие порой на дороге личности попадаются, что спаси Господи и помилуй! Одна, говорят, маньячка таксистов убивает. В плаще и черных очках. У меня, конечно, монтировка под сиденьем, и на Севере пятнадцать лет отслужил, а все равно иной раз опасаюсь…

Света не поддержала этот увлекательный разговор. Водитель высадил ее против входа в «Окоп» и поспешно умчался, пробормотав под нос что-то крайне неодобрительное.

Вывеска этого заведения была изготовлена из ржавого железного листа, во многих местах пробитого пулями. В окнах, затянутых вместо штор зелеными маскировочными сетями, виднелись тяжелые станковые пулеметы, громоздкие минометы, помятые немецкие каски времен Второй мировой войны. Света решительно толкнула входную дверь. Навстречу ей поднялся рослый парень в черно-красной форме офицера белогвардейского Корниловского полка. На рукаве у него была повязка с черепом и скрещенными костями. Этот колоритный охранник окинул Свету подозрительным взглядом, причем сразу стало ясно, что она произвела на него не самое благоприятное впечатление. Корниловец хотел уже что-то сказать, но девочка, опередив его, сообщила:

– Меня ждут.

– Где? – с интересом осведомился привратник.

– В четвертом блиндаже! – с готовностью отозвалась Света.

– А! Ну, тогда ладно… – привратник сразу же утратил к ней интерес и показал влево по коридору: – Это вон там.

Света осторожно двинулась по полутемному коридору, оглядываясь по сторонам.

В дальнем конце коридора то и дело раздавались пулеметные очереди, время от времени прерываемые отдельными винтовочными выстрелами и глухими раскатами артиллерийской канонады. Освещалось помещение неровным мерцающим светом сигнальных ракет и багровыми отсветами далекого пожара. Пару раз мимо Светы пробежали всклокоченные, ошалелые официанты в порванной и простреленной военной форме. Они бежали странными зигзагами и пригибались, словно уклоняясь от пуль, при этом каким-то чудом умудрялись не ронять подносы с закусками и напитками.