Ксан добирается до моих родителей, отбрасывает меч, и голыми руками рвёт цепи одну за другой. Магия цепей развеивается в считанные мгновения. Я выдыхаю. Я отчётливо понимаю, что Кадор успел забрать часть подаренных богиней сил, но по крайней мере родители и Кей живы, всё остальное не имеет значения.

— Прими жертвы, Кадор, величайший из богов, — исступленно кричит главный жрец.

Не обращая на него внимания, Ксан продолжает рвать цепи, но белый свет уходит к алтарю и стремительно впитывается.

— Я больше не чувствую сил, — хватается за сердце князь Ярес, заходится сухим кашлем.

— Прими!

— Магии… её нет!

— Приди, Кадор, величайший из богов!

Песок, устилавший пол, устремляется к жрецу, закручивается вихрем и сливается в силуэт гиганта. Последним слоем ложится песок, оставшийся от рассыпавшихся цепей — гигант становится таким же чёрным, как Ксан.

— Плохо, — выдыхает Манс. — Леди, бегите.

Бросить родителей, Кея, Ксана? Нет… К тому же какой смысл в побеге? Я не успею покинуть полуостров раньше, чем Кадор обратит его в пустыню. Всё решится здесь и сейчас. Уже решилось… Кадор забрал главное — подаренную богиней силу. То, что он не успел забрать жизни жертв, ничего не меняет. Всё равно что лишиться сладкой конфеты после плотного обеда.

Ксан выходит вперёд.

Противостоять богу абсурдно, но Ксан готов.

Ипостась, казавшаяся мне внушительной, по сравнению с размерами воплощения Песчаного Кадора карликовая.

— Демон, — в голосе бога шелест песка. — Ты хочешь сражаться? Может быть, ты хочешь сразиться в честном поединке?

Ксан склоняет голову к плечу:

— В честном? Ты и честность, Песчаный Кадор?

— Я позволю тебе стать господином оазиса, если ты хочешь сохранить хоть что-то-с-с-с…

Стремительный рывок вперёд, Ксан настолько быстр, что мои глаза отказываются видеть, но Кадор отбрасывает Ксана легко будто куклу. Ударившись спиной о стену, Ксан вскакивает на ноги, снова бросается на Кадора, но тот с прежней небрежностью швыряет его в то же место, и Ксан поднимается уже не так уверенно.

Младшие жрецы по указу главного тянут к алтарю князя Яреса. Я только сейчас замечаю, что чёрные цепи от алтаря были не единственными, руки князя скованы самыми обыкновенными цепочками из металла. Яд всё ещё действует, князь вялый, и его попытки отстраниться от чужих рук выглядят откровенно жалко.

Двое направляются ко мне.

— Иси, прочь!

Я единственная, не считая Ксана, не ранена и свободна. Я послушно оборачиваюсь к выходу. Ксану не видно, что на лестнице замерли гвардейцы. Мне не пройти. Хах, мне просто нужно в прошлое…

Кадор запрокидывает голову, и воздух над ним начинает дрожать, как бывает в раскалённой пустыне. Возникает нечто большее, чем мираж.

Мы всё ещё в подземной части храма, над нами потолок, и я его отчётливо вижу. Но одновременно я вижу далёкое ночное небо в россыпи звёзд. А ведь на улице сейчас самый разгар дня. На чёрном небе светит полная луна необычайно светлого оттенка. Её сияние капля за каплей дождём перетекает к Кадору, луна медленно покрывается сетью тонких трещин, и очевидно, что вскоре они станут глубже больше, превратятся в рзломы, и луна рассыплется.