— И что, никто не знал? — Спросил подросток неверяще, — что, людей никогда не было?

— Знали, почему же… знали, а говорить не принято было. Иначе…

— Да царизм, понятно!

— Н-да…

— Максим Сергеевич? — Постучалась секретарша.

— Да! — Прахин оторвался от сводок. После знаменитой чистки Ленинграда, уголовного и около уголовного элемента в городе почти не осталось. Стенания чекистов по поводу порушенных оперативных разработок Макс не принимал во внимание.

Ленинград стал самым безопасным городом СССР. Стерильным. Девственницу с мешком золота пускать по улицам ещё опасно, но… работа ведётся.

Ныне он пытается наладить систему профилактики по недопущению в город уголовного и сомнительного элемента. В принципе получается, сложнее наладить работу с молодёжью, оградить её от блатной романтики.

— Письмо от экспедиции Колычева.

— Давай…

Распечатав нетерпеливо конверт, курирующий экспедицию (ну раз уж сам данные подбросил!) начальник милиции города Трёх Революций вчитался в скупые строчки, потихоньку зверея. Холодное такое бешенство, после которого он не кидался в драку и не скандалил… но делал всё, чтобы уничтожить врага.

— Ступай, Лидочка, — отослал секретаршу и по совместительству любовницу. Да, времена ныне такие, не слишком пуританские. Ответственным работникам многое позволено[7], но и спрашивают ой как много!

— Ожидаемо, — думал он, пока письмо, доставленное по всем правилам подпольной работы (Лидочка не в счёт, всё-таки сержант милиции), сгорало в малахитовой пепельнице, — палки в колёса вставляют, и не побоялись же! Хотя чего это я… для одних диссертации пересматривать, для других — звоночек, что ассигнования на дело Мировой Революции урезать могут. Есть и третьи, десятые… и все кровно заинтересованы в сохранении существующего порядка вещей. Что ж…

Встав, Прахин открыл заветную картотеку, собранную как раз к такому случаю. Возможностей у начальника милиции Ленинграда и области много. Особенно если имеется кредит доверия от властей, и руководство такими организациями, как Бригадмил и ДНД.

Проследить, поговорить осторожно с соседями и сослуживцами… учебное задание, товарищи комсомольцы! Старшие товарищи будут отслеживать незаметно, как вы справляетесь с заданием!

Никто, разумеется, не отслеживал… как правило. Зато материала на ответственных работников и деятелей культуры набралось немало. Полкубометра бумаги, и это только выжимка, остальное в другом месте.

— Что ж, товарищи будущие враги народа, — пробормотал он, читая список любителей вставлять палки в колёса, — есть материальчик… Ага, и на тебя тоже… Враги народа как есть. Русского. Осталось только увязать вас в единую цепочку… а пожалуй, что и несложно будет. И…

Подняв трубку телефона, соединённого напрямую со Смольным, он дождался ответа.

— Александр Григорьевич? Прахин беспокоит. Сергей Мироныч на месте? Ага, ага… есть возможность встретиться сегодня? Минут на пятнадцать разговор, но может и затянуться. В семнадцать тридцать, после Лизюкова? Благодарю.

— Бойтесь меня, бандерлоги, — усмехнулся Макс одними губами, вешая трубку, — Каа вышел на охоту.