Ларсен даже не возмутился. Наоборот, обрадовался – ему пришла в голову хорошая идея.

– Ну-ка подбери мне информацию о проблемах взросления кораблей твоего типа.

Я и не ожидал, что наш старт – самое значительное событие на Зяби со времен колонизации – пройдет столь буднично. Сысой просто собрал нашу великолепную четверку у корабля, помялся немного и безо всякого пафоса сообщил:

– Всё. Пора. Удачи.

Махнул рукой в сторону «Топинамбура» и пошел прочь. Медленный и сгорбленный. Он не плакал, как тогда в космосе, его лицо, даже когда он пару раз оглянулся проверить, садимся ли мы в корабль, не выражало ничего. А у меня почему-то комок к горлу подкатил и на глазах чуть было не выступила та дрянь, которая называется слезами. Как у девчонки, честное слово.

– И что? Это все? Три слова – и ушел? Как это понимать? – Семирамида попыталась стать собой прежней. – А напутствие?

Уж не знаю, какого напутствия хотелось нашей сладкоголосой, – я только видел по ее физиономии, что она готовилась прервать Сысоя на первой же фразе напутствия и напоследок высказать ему все, что у нее накипело. Но Ипат водрузил свою огромную длань на ее хрупкое плечо, сладкоголосую аж перекосило всю, и она заткнулась.

– Не надо. Пойдем уже.

И они пошли. Отъевшийся корабль возвышался вроде неприступной горы, но при их приближении сразу открылся, и они скрылись в его недрах. Ной стоял, смотрел по сторонам, как в последний раз. Губы его шевелились, похоже, он читал стихи. Я почти ничего не слышал, так, отдельные слова: немытая, рабов, господ… Потом еще что-то про всевидящие глаза и какие-то там уши. И тоже полез в корабль.

Все! Пора в путь! Как же я мечтал об этом моменте! Я мигом проскочил в люк, на ходу отдавая кораблю приказ готовиться к взлету. Немного поторопился, споткнулся и чуть не загремел, но удержался, пронесся по коридору в рубку, впрыгнул в кресло и громко, от души завопил:

– Поехали!

В детдомах мы, бывало, смотрели старые сериалы, в них всегда капитаны кораблей так кричали при старте.

И мы поехали! Я оставил стены непрозрачными, но сделал себе окошко и видел, как мимо нас неслись сверху вниз облака, а небо быстро наливалось темной синевой. Ипат и Семирамида давно уже сидели в креслах, только Ной стоял и усмехался. Вот не надо было усмехаться – я на мгновение ослабил гравикомпенсацию, и Ной повалился, смешно задрав ноги. Будешь знать, как играть в игрушки с космосом!

А звезды между тем были все ближе. И ближе. И ближе. Наверное, так только казалось, но мне нравилось. Я приказал «Топинамбуру» отойти от Зяби на одну световую секунду и зависнуть. Велел кораблю наблюдать за пространством. Если я ничего не путаю, то еще во время Первой Галактической войны здесь были бои, крейсера империи раздолбали пару планет в системе, им нужна была масса для реакторов. Естественный спутник Зяби тоже раздолбали. С тех пор наша система довольно грязная, космических булыжников летает много. Мы с пацанами любили лазить по ночам на крыши и смотреть на метеоритные дожди.

Потом повернулся к нашим и спросил:

– Ну что? Куда летим?