Вдруг нам кажется, что откуда-то приближается луч света. Что бы это могло быть? На самом деле два луча. Медленно подъезжает автомобиль. Машина высокой проходимости. Внутри сидят четверо закутанных военно-полевых жандарма. Они останавливаются в нескольких метрах от нашего автомобиля. Поскольку мы загораживаем проезд, то дальше проехать они не могут. Жандармы вылезают из машины, подходят к нам и осматривают наш автомобиль. Я интересуюсь, как далеко отсюда находится ближайшая деревня.

– Примерно в пяти километрах, господин капитан, но в такой ураган нельзя рисковать.

– Помогите нам освободить проезжую часть, подтолкните нашу машину сзади со своей стороны. Так мы, может быть, прорвемся.

Теперь мы уже вшестером гребем снег и расчищаем приличный участок пути. Густель старается отъехать назад насколько возможно, чтобы соединиться с вездеходом. В конце концов мы встаем бампер к бамперу. Водители занимают свои места, моторы ревут, задний автомобиль начинает толкать нас. Густель переключается на вторую передачу, и таким образом мы еле-еле, с большим трудом преодолеваем сто метров засыпанной снегом дороги, несмотря на буксующие колеса и сильную тряску. Дальше мы каким-то загадочным образом едем безо всяких проблем по чистой дороге – видимо, ветром с нее сдуло весь снег. Вездеход прямо за нами. Измученные до смерти, в мокрой одежде, мы наконец-то добираемся до крошечной русской деревушки. Жандармы говорят, что это Язвино. Насколько им известно, здесь должно располагаться небольшое медико-санитарное подразделение. Один из них показывает нам дом, где должен находиться медико-санитарный штаб. Мы останавливаем машину и через глубокие сугробы пробираемся к входной двери. Нам открывает немецкий солдат. Мы узнаем, что здесь живет адъютант дивизионного врача. Он выделяет нам места, ему сразу видно, что мы совершенно измождены. Домишко просто крошечный, но хорошо протоплен. Тепло оказывает свое благоприятное воздействие. Наконец можно снять с себя тяжелое пальто и отдохнуть. Нам приносят горячий чай с ромом, дают поесть.

Связь не работает из-за сильнейшей метели. Поэтому совершенно невозможно сообщить о нашем местонахождении. Мы пропали без вести, и нам не остается ничего другого, как сидеть здесь и ждать, когда стихнет ураган.

Мы с Густелем, закутавшись в наши пальто и одеяла, лежим рядом на полу в небольшом, но теплом закутке, напоминающем чулан. Снаружи бушует стихия. Дом содрогается, стены скрипят, но мы в безопасности – какое прекрасное чувство!

Ночь проходит. Под утро, около семи часов, я встаю посмотреть, можно ли ехать дальше. Что есть силы толкаю дубовые двери, сопротивляясь напору ветра и снега. Выглянуть на улицу можно лишь через небольшую щель. Ураган продолжает бушевать, окутывая дом плотной завесой. Снежные заносы возвышаются на несколько метров.

Дверь замело снегом, она зажата, и наружу не выйти. Нас полностью замело снегом. О том, чтобы ехать дальше, можно забыть. Адъютант делает все возможное, чтобы скрасить наше вынужденное заточение. Да, в последние дни нам изрядно досталось.