– Я забыла намазать Кейти кремом от солнца, – произнесла она.

– Я не забыл, – отозвался Хэл.

– Не помню, заперла ли я заднюю дверь, – сказала она чуть позже.

– Кейти заперла.

Дойдя до середины парка, Камилла остановилась:

– Хэл, я не уверена, что вынесу все это. Там соберется тьма гостей, все будут вести светскую беседу, а у меня голова заболит от жары. Да и бедняга Ролло просто сварится заживо.

Хэл обнял жену за плечи и заговорил тихо, чтобы не услышала Кейти.

– Скорее всего, она даже не придет, – сказал он. – Твой отец говорил мне, что она не хочет там появляться. Ты же знаешь, какая она. Идем. К тому же Дейзи, видимо, уедет сразу после приема, а ты ведь хочешь с ней попрощаться.

– Если бы ты слышал, Хэл, что она говорила про папу… – Голос Камиллы дрожал. – Я подозревала, что их брак не был заключен на небесах, но как она могла сказать, что никогда его не любила? Как она могла так с ним поступить?

Хэл взял ее руку, пожал, и были в этом жесте утешение и какая-то безысходность. Они пошли дальше, по направлению к вилле. Кейти скакала вприпрыжку впереди.

Дейзи стояла в центре компании пожилых мужчин и женщин и улыбалась уже четвертому фотографу, выстраивавшему их для съемок, а сама незаметно шептала то одному, то другому старику, выясняя, все ли у них в порядке, не нужно ли им воды, не принести ли стулья. Вокруг носились одетые в белое помощники повара, звенели посудой и металлическими сковородками, раскладывая на огромных блюдах закуски. Джулия поймала ее взгляд через толпу и помахала, а Дейзи улыбнулась ей в ответ, сожалея, что для этого приходится делать усилие. Все шло как по маслу. Журналистка из «Интерьеров» пообещала поместить материал о доме на четырехстраничном развороте, отдав должное его дизайнеру; несколько человек уже попросили у нее номер, и она пожалела, что не обзавелась заранее визитками. Просто дел накануне навалилось столько, что у нее едва хватило времени подумать о Даниеле, если не считать мимолетной благодарности за то, что он решил не оставаться на прием. Периодически ей на глаза попадался Джонс – всякий раз в переполненных комнатах, всякий раз он с кем-то говорил, всякий раз в окружении людей. Хозяин дома, который он почти не знал.

На душе у Дейзи кошки скребли. Этот момент в ее работе всегда был самый сложный. Видеть то, что столько времени пыталась создать, ради чего не спала ночами, работала в пыли и краске. Наконец все закончено, стены покрашены, шторы повешены. И теперь, когда все идеально, нужно оставить проект. Только на этот раз ей было сложнее его отпустить. На этот раз речь шла о доме Дейзи, ее убежище в первые месяцы жизни дочери. Она успела породниться с этими людьми, которых, вероятно, больше никогда не увидит, несмотря на все обещания.

И куда ей теперь податься? В Уэйбридж.

С другого конца террасы ей улыбалась Джулия – гордая, доброжелательная, не понимающая, какой теперь стала Дейзи. Мне казалось, что я все сумела, подумала Дейзи. На самом деле у меня ничего нет. Когда она только приехала в Мерхем, у нее были дом, работа, дочь. Теперь же она потеряла все – пусть даже частично, если речь шла о дочери.