Он стал приглядываться к тому, как готовятся в родах ко встрече нежданных, незваных гостей.

Но всё было тихо кругом и спокойно. Никто в родах кротких обитателей днепровского побережья и не думал встречать пришельцев с оружием в руках.

На Днепре даже были, как будто, довольны приходу варяжской дружины.

Скоро и новые вести пришли о ней. Варягов было много, они все были прекрасно вооружены, шли в днепровский край под начальством ярлов своих Аскольда и Дира; где добром да лаской их встречали, там никому обид не делали.

Вступив в днепровский край, Аскольд и Дир сразу же изменили свои намерения. Из Новгорода выходили они с тем, чтобы при помощи оружия присоединить к владениям Рюрика и эти земли. Но чем дальше отходили они от Ильменя, тем всё резче изменялись их замыслы...

— У Рюрика и так земли и народа много! — говорил более энергичный Аскольд Диру. — Лучше постараемся для себя... Он будет конунгом ильменским, а мы станем владеть здешними землями...

— Тесно не будет! И ему, и нам места хватит.

Счастье благоприятствовало молодым ярлам. Они помогли полянам освободиться от власти хазар и укрепились в их земле.

Но здесь Вадим узнал то, что вновь пробудило в его сердце бешенство...

Узнал он, что его враг заклятый стал единым владыкой всей страны приильменской.

Ненависть глодала его.

«Настал, наконец, час моей мести!» — решил он и вскоре после этого исчез из приднепровского края.

юрик, между тем, в своих постоянных заботах о вверившемся ему народе совсем забыл о существовании Вадима. Ему казалось, что он уже покончил все счёты со своим врагом и более никогда не встретится с ним.

Представлялось, что положение нового князя на Ильмене упрочилось, что народ доволен его правлением и, под влиянием отрадного покоя после пережитых неурядиц, отдыхает, вступив в новую жизнь...

Первые твёрдые начала нового правления были заложены, оставалось только идти далее намеченным путём. Князь теперь имел возможность гораздо более, чем прежде, посвящать времени себе, и часто теперь, когда не требовали его дела правления, оставался в покоях Эфанды.

Дочь старого Белы всеми силами стремилась помогать своему супругу в его трудах по управлению разрозненным буйным народом. В то самое время, когда Рюрик занимался с ильменскими старейшинами, Эфанда собирала около себя их жён, вела с ними продолжительные беседы, старалась вселить в них любовь к их князю, привлечь к нему их сердца.

Как нежно Рюрик любил её в это тревожное для него время!.. Всё прежнее было забыто, одна только, одна Эфанда существовала для него... С какой отрадой проводил Рюрик немногие часы отдыха в её покоях. Он даже как будто перерождался. Морщины на его челе распрямлялись, из грозного воина, величавого правителя он становился простым, нежно любящим человеком...

Даже Олоф замечал эти перемены и добродушно посмеивался над своим названым братом.

Так шло время.

Однажды пришли вести с далёкого Днепра... Они поразили Рюрика и наполнили его душу смятением. Узнал он, что любимцы его, те, кого он считал преданнейшими своими друзьями, ярлы Аскольд и Дир, изменили ему...