Рассказ Филипа Блейка

«Дорогой мсье Пуаро.

Выполняю свое обещание и прилагаю подробное описание событий, связанных со смертью Эмиса Крэля. Я добросовестно записал все то, что сохранилось в моей памяти.

С уважением Филип Блейк.

Дружба моя с покойным Эмисом Крэлем прошла через всю нашу жизнь — с детства до рокового дня его смерти. Мы были соседями по имению, и наши семьи состояли в дружеских отношениях. Длительное знакомство с покойным дает мне право говорить о его характере и мировоззрении. И я сразу заявляю, что всем, знавшим Эмиса Крэля, версия о его самоубийстве представляется абсурдом. Крэль не мог совершить самоубийства — он слишком любил жизнь. Утверждение защитника, что Крэль был одержим угрызениями совести и в припадке раскаяния принял яд, — совершенная нелепость.

Крэль не так уж сильно страдал от угрызений совести. С женой он жил не дружно; на мой взгляд, ему следовало бы давно расторгнуть свой неудачный брак. Он мог материально обеспечить жену и ребенка, и я не сомневаюсь, что он сделал бы это со свойственной ему щедростью. Он был не только талантливым художником, но и хорошим, сердечным человеком, имевшим много друзей. Врагов, насколько я помню, у него не было.

С Каролиной Крэль я познакомился еще до ее брака с Эмисом. Она часто приезжала в Олдербери и подолгу гостила в семье Крэль. В то время она была не лишена привлекательности, но в общем это была истеричная девица, бесспорно, очень тяжелая для семейной жизни. Она сразу увлеклась Эмисом и не скрывала этого. Он же, мне кажется, никогда не был сильно влюблен в нее. Но они часто встречались, и так как она была привлекательна, о чем я уже упомянул, то вскоре состоялась помолвка.

Друзья Крэля не одобряли этот брак, понимая, что Каролина — совершенно неподходящая ему жена. Это привело к охлаждению между женой Крэля и его друзьями, но Крэль любил своих друзей и не намерен был порвать с ними в угоду капризам жены. Вскоре наши прежние добрые отношения восстановились, и я стал частым гостем в Олдербери. Могу добавить, что Эмис просил меня быть крестным отцом их маленькой дочери.

Что касается событий, о которых меня просили написать, то дело было так. Я приехал погостить в Олдербери за пять дней до преступления (если судить по старому моему дневнику), то есть тринадцатого сентября. В это же время там гостила Эльза Грир, с которой Эмис писал портрет. Я уже слышал о ней от Эмиса. Он прямо бредил ею. Еще месяц назад он мне как-то сказал, что познакомился с поразительной девушкой, и говорил с таким восхищением, что я шутя предостерег его:. «Осторожнее, старина, не потеряй голову второй раз!» Но он назвал меня дураком и сказал, что пишет ее портрет и ни с какой другой стороны она его не интересует.

— Говори это кому хочешь, только не мне, — сказал я, — я уже и раньше слышал от тебя подобные уверения.

— Нет, здесь совсем другое, — сказал он, на что я довольно цинично ответил:

— Другое, помнится, у тебя тоже не раз бывало.

Эмис даже рассердился: -

— Как ты не понимаешь! Эльза совсем девочка, почти ребенок! — И он добавил, что у нее очень современные взгляды и полное отсутствие старомодных предрассудков. -