Вот теперь его наконец увидели, но тот, что сторожил дверь в коридор, оказался на редкость неловким сукиным сыном, а увлекшийся своей «сексуальной игрой» красавчик Поль был сейчас безоружен. Ему понадобилось время на то, чтобы сообразить, что — черт возьми — здесь происходит, и адекватно отреагировать на изменившиеся обстоятельства жизни. В результате, не успевали оба. Выстрелив в первый раз, Илья сразу же выдернул пистолет из мертвых пальцев, снова развернулся, одновременно уходя с линии огня, которая, правда, так и не возникла, и выстрелил снова. Остальное было уже относительно простым делом. Он успел к Полю раньше, чем тот выхватил из-за спины спрятанное под пиджаком оружие и одним ударом в лоб отправил красавчика в объятия морфея. Все было кончено раньше, чем Зоя успела хоть что-нибудь понять.

— Найди веревку, — жестко приказал Илья, выводя женщину из ступора. — Или шнур, провод… Что-нибудь. Быстро!

Зоя вздрогнула, глянула на него ошеломленно и опрометью выскочила из комнаты. На самом деле, никакая веревка Караваеву не нужна была. Четыре брючных ремня в опытных руках вполне могли заменить ручные и ножные кандалы. Поэтому, когда через пять минут Зоя вернулась, неся в руках шнур от занавесок в спальне и какую-то жалкую веревочку из тех, которыми перевязывают пакеты, все было уже кончено. Поль лежал, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту, трупы его быков обысканы и освобождены от документов, оружия и денег, а сам Илья уже выровнял сбитое «акробатикой» дыхание и перетерпел приступ боли в боку.

— Вот, — показала Зоя свои находки, входя в гостиную.

— Спасибо, — кивнул Илья. — А теперь выпей коньяка, отдышись и иди к Веронике. Сюда не заходи и вообще из детской ни ногой! Это приказ. Ты меня поняла?

— Да, — как-то совершенно по-детски кивнула Зоя.

— Молодец, — похвалил Илья, понимая, что пережитое всего пару минут назад так просто ее не оставит. Ужас еще вернется, и сейчас важно сделать так, чтобы его возвращение не оказалось для Зои фатальным.

Он быстро подошел к столу, налил в первый попавшийся бокал коньяк почти до краев и кивнул на него женщине:

— Пей! И без разговоров!

Она и не спорила. Его тон и властная манера говорить, с которой Зоя еще не сталкивалась, подействовали на нее самым положительным образом. Она не стала ни о чем спрашивать и на трупы не таращилась — «Приходилось видеть?» — а молча подошла к столу, взяла бокал и выпила его залпом. Потом постояла секунду, опираясь на столешницу и мотая головой, словно пытаясь стряхнуть с волос снег или мусор, и, едва только пришла в себя, сразу же схватила оставленную Караваевым пачку «Ахтамара». Но руки не слушались, и Зое пришлось повозиться, чтобы вытряхнуть сигарету. Илья не вмешивался — и правильно, с этим она в конце концов справилась, но тут же вдруг застыла с зажатой в ощутимо дрожащих пальцах сигаретой, словно не зная, что делать дальше.

Караваев щелкнул зажигалкой и дал ей прикурить.

— Еще хочешь? — спросил он, имея в виду коньяк.

— Нет, — мотнула она головой и посмотрела ему в глаза.

Ну что сказать? Все, что она не могла ему сейчас рассказать о своей жизни, и все, о чем хотела бы спросить, но не спросила, все это было в ее взгляде. А остальное Илья вполне мог домыслить и сам.